Исчадия техно

– Магазины в городах бывают. Это лавки большие.

– Просто слова одинаковые. Верхняя трубка – ствол. Вот именно из него вылетает картечь свинцовая. Помнишь бутылки и камешки на них?

– Ну да.

– Так вот картечь – это шарики из свинца, и летят они куда быстрее тех камней. Думаю, даже кольчугу пробьют хорошую, если не очень издалека.

– А панцирь?

– Не знаю. Смотря какой. Кстати – насчет расстояния. Воооон, то дерево видишь, что к воде склонилось?

– Ну.

– В него мне уже трудно попасть будет, а еще труднее всерьез подранить человека рядом с ним. Разве что пулей, но ею попасть гораздо сложнее.

– Гы! Да я из лука легко!

– Вот-вот! Так что насчет сотни луддитов забудь. Даже если бы у каждого из нас имелся дробовик, они издали стрелами засыплют безнаказанно.

– Понятно.

– Раз понятно, я назад, в повозку, и сваливаем отсюда в темпе. И так столько времени потеряли.

Глава 24

Брат Рамоний не слез – едва не грохнулся с лошади. Зад одеревенел, бедра горели огнем, в спину будто прут раскаленный вонзили, да так жестоко, что вошел в районе шеи, а выбрался около копчика. Шуточное ли дело – третий день в седле, почти без сна. Тут любой страдать начнет. Бросив поводья Мерхаку, попросил:

– Напои коня и спроси у торговца, где здесь можно купить лошадь. Ты без заводной остался, а это не дело. А я пойду с шерифом поговорю – вон, показался уже.

Шериф, как лицом, так и движениями суетливыми, да и позой смешной чем-то напоминавший степного суслика, и впрямь не смог пропустить появление в городке троицы всадников. Все серьезного вида: в черное одеты, будто на похороны собрались, при мечах на поясах, к седлам у парочки приторочены самострелы. Кони хорошие, причем числом пять штук, что не совсем понятно – если заводные, то каждому по одному должно полагаться, иначе нехватка получается.

В общем, служитель закона направился разбираться. Не такое оживленное здесь место, чтобы появление даже одиночного чужака власти проигнорировали. От троицы отделился один, статный, средних лет, с загорелым обветренным лицом, выдающим человека, слишком много времени проводящего на открытом воздухе. Встретились напротив входа в лавку, причем гость городка представился первым:

– Рамоний, орден святого Лудда.

Шериф, бросив изучающий взгляд на его крест, мгновенно поскучнел и сильно пожалел, что проявил интерес к чужакам. Глядишь, и без разговора могло обойтись. Но теперь деваться некуда:

– Приветствую, тебя, уважаемый. Меня зовут Салик. Я здешний слуга закона.

– Я уже догадался. Скажи мне, уважаемый Салик: не проходили через ваш тихий городок чужие люди? Речь идет о последних днях. Их несколько человек, среди них могут быть две женщины, из которых одна хворая, а вторая длинная и худая, один рыжий, один невысокий и с очень широкими плечами, при топоре, один рослый и жирный, хотя и не как боров. А еще мог быть почти великан – молодой мужчина. Скорее всего они передвигаются на широкоосной двухлошадной повозке с высокими бортами. Вроде тех, что у обозников военных, если доводилось видеть такие.

Слушая описание разыскиваемых и их транспортного средства, Салик лихорадочно думал, что же ему на это отвечать. Когда он послал мальчишку с запиской к Щелястому, то ожидал, что дело не займет много времени. Заранее поставил условие, чтобы погубили всех – никто не должен уйти. Тела подальше в рощу затащить, а туда волки часто наведываются и быстро до костей обточат. Искать их некому – чужие, а если кто и объявится, то можно честно сказать, что были такие, но ушли дальше. Себе заранее вытребовал все, что везла повозка. Скорее всего, там наконечники ценные должны оставаться – не все же эти жадины отдали. И вообще там, похоже, много чего интересного. Не зря ведь про овес врали – по виду мешков любой упок поймет, что зерном там и не пахнет. Скрывали что-то, а что обычно скрывают? Правильно – ценное имущество. С лошадьми не стал связываться. Мало того, что клячи старые и никому не нужные, так еще приметными могут оказаться, и доказывай потом, откуда кровавый товар взял. Жизнь шерифа в такой мелкой дыре скучна и бедна, вот и приходится изворачиваться. Давно бы сменил место, да только все хорошие давно заняты, и конкурентов там не терпят.

От Щелястого целый день не было известий, мальчишка, вновь посланный на хутор, вернулся с плохими новостями – старший ушел и больше не объявлялся.

Куда делся? Воображение Салика тут же нарисовало три огромных мешка, доверху набитых легендарными наконечниками запов. Этот товар везде с руками оторвут, а в северных землях за него можно выручить вдвое больше, чем здесь. Наверное. Ох не зря переселенцы груз рогожей прикрывали – было что прятать. Неужели этот тупой бык решил объегорить благодетеля, подавшись отсюда с захваченным сокровищем?

И почему он сам не обыскал телегу?! Идиот! Не хотел переселенцев настораживать!

Мучимый дурными предчувствиями Салик на рассвете при помощи пинков поднял с супружеского ложа тугодума-помощника, велел ему вооружиться, сам прихватил саблю и арбалет старый, после чего направился разбираться с гнусным негодяем.