Исчезающий труп. Тайна пентхауса. Алые буквы

— В 19.30.

— В какой студии, Харрисон? Я встречусь с вами там.

— Даже не думайте об этом! Молодая леди, считающая себя актрисой и сумевшая убедить в том же нескольких режиссеров на диване, также участвует в этой дерьмовой постановке, а так как она живет в Стамфорде, я подрядился отвезти ее домой. Едва ли наша беседа подходит для ушей юной девушки. Я буду дома около десяти, Квин, — не сомневаюсь, что вы уже пронюхали, где я живу. — Послышался презрительный щелчок.

Эллери поджидал возле дома в Дарьене, когда красный «кадиллак» затормозил на аллее. Харрисон был один.

Он вышел из машины, поднялся по каменным ступенькам, распространяя вокруг аромат бурбона, и начал рыться в поисках ключа, не делая попыток обменяться рукопожатием.

— У моего японца выходной, иначе вы бы не смогли припарковаться на аллее. Долго ждали? — Было почти десять.

— Не имеет значения.

На тулье шляпы Харрисона виднелась вмятина, а под правым ухом — алая полоска от губной помады.

— Не мог отделаться от этой маленькой сучки. Горячая, как Хиросима! Входите, мистер Квин. — Харрисон повернул выключатель.

Гостиная была типичной для самых роскошных домов Дарьена на берегу пролива — светлой и просторной. К ней примыкали большая терраса и аккуратная лужайка, спускающаяся к берегу. Лужайка была уставлена стальной мебелью. Рама с решеткой для гриля и портативный бар, замусоренный стаканами и пустыми бутылками, стояли под кизиловыми деревьями.

Помещение в действительности представляло собой две комнаты — гостиную и более просторную столовую. Массивные коричневые балки, камин и лестница между комнатами сверкали великолепием. Калифорнийская мебель в стиле модерн подчеркивала мужскую атмосферу. Пол был отполирован до блеска и покрыт ярким индийским ковром. Все выглядело безумно дорогим.

На стенах висели фотографии. Большинство изображало молодого поджарого Харрисона, а остальные хранили облик известных театральных деятелей и их автографы.

— Извините за беспорядок, — заговорил актер, бросив шляпу в направлении стола. — Это холостяцкая берлога, а Тама в противоположность тому, что думают о японских слугах, как видите, не отличается аккуратностью. Но он смешивает сказочное мартини и чудесно готовит. Уборщица приходит два раза в неделю и машет тряпкой туда-сюда, но она такая же неряха. Если эта Гладиола, Гиацинта, или как там ее зовут, оставила что-нибудь в баре, то мы хотя бы сможем выпить. Она была здесь утром.

— Но к телефону никто не подходил.

— Она игнорирует телефон. Подозреваю, что она вообще неграмотная. — Харрисон начал обшаривать стоящий в углу бар красного дерева. — Чертов Тама! Я велел ему пополнить погреб перед уходом. Ночные гости вылакали абсолютно все. — Он поднес к свету две бутылки. — Вермута и виски осталось совсем немного, но думаю, мне удастся приготовить пару «Манхэттенов». Пойду принесу лед. — Актер вышел через дверь в столовой.

Эллери терпеливо ждал.

Харрисон вернулся, неся кувшин со льдом и два чистых бокала. Насвистывая, он принялся смешивать коктейли.

— Готово! — весело воскликнул актер, протягивая Эллери бокал. — Ну, что вас беспокоит, Квин?

Эллери поставил полный бокал на край стола.

— Как вы намерены поступить с Мартой?

Харрисон рассмеялся и выпил полбокала.

— Не ваше собачье дело. Думаю, это дает ответ и на ваши следующие вопросы. Но если у вас остались сомнения, спрашивайте.

— Вы сознаете, во что ввязались?

Зазвонил телефон. Харрисон извинился, поставил свой бокал на большой стол у дивана, сел на валик и снял трубку:

— Алло. — Он снова выпил, задержал на несколько секунд бокал у губ, потом медленно опустил его. — Расскажу тебе позже, дорогая. Сейчас не могу — я не один.

Марта?

— Да, встреча, о которой я упоминал.

Марта!

— Но, милая моя…

Она говорила быстро, и ее голос вибрировал в мембране.

— Успокойся, дорогая, — уговаривал Харрисон. — Волноваться не о чем.

Снова быстрая речь.

— Но я не могу… Опять то же…

— Хорошо. — Голос Харрисона стал резким. — Это займет около десяти минут. Какой номер? — Он записал что-то в телефонной книжке, вырвал лист, сунул его в карман, положил трубку на рычаг и встал, улыбаясь. — Насколько я понимаю, Квин, вы настаиваете на том, чтобы дойти до самой сути?

— Да, настаиваю.

— Тогда вы должны меня извинить. Вы же знаете нашу сельскую учтивость. Звонила жена моего друга. Они на вечеринке в доме на этой же улице — Кит напился и скандалит. Я единственный, кто может с ним справиться. Отвезу его домой в Нортон, уложу в постель и вернусь минут через тридцать-сорок. Так что если хотите ждать…

— Да, хочу.

Харрисон пожал плечами и быстро вышел.

Вскоре Эллери услышал, как «кадиллак» заурчал и понесся по дороге.

Жена друга… Эллери встал и начал ходить по комнате.