Исчезнование Элис Тил

– Если бы вы увидели ее с камерой или просто нашли камеру, – продолжал Блэк, – то даже не попытались бы уничтожить ее… если она настолько стара, что снимает на пленку. Достаточно открыть заднее отделение и вытащить ролик. Пленка тут же будет засвечена, или ее можно сжечь позже. Это куда легче, чем разбить камеру и избавиться от осколков. Кому интересна камера без пленки? Можно положить ее обратно или сказать, что где-то нашли брошенной. А кого-то из учеников выбранят за ротозейство. Я обошел каждый дюйм этих лесов, – добавил Блэк. – Там нет никакого укромного уголка или карниза, чтобы спрятать камеру.

– В таком случае где она может быть? – спросила Бэт, и тут ее осенило. – Они не заметили камеры! – почти крикнула она.

– Вы это о чем?

– Элис на лесах и видит то, что видит, – возбужденно затараторила Бэт. – Делает снимок, может несколько, а тот, кого она фотографирует, не замечает ее. Не в тот раз.

Она подняла палец, словно размышляя на ходу. Блэк слушал не перебивая.

– Элис убирает камеру и собирается уходить. И тут убийца замечает ее, но только в этот момент! Его вспугнула ее тень, и он пошел за ней, но не знал о камере!

– Сумка! – воскликнул Лукас. – Камера была в чертовой сумке!

– Была. Но теперь ее нет.

– Гарри. Нужно добраться до Гарри!

50

Счастливого Гарри было не узнать: чист, выбрит и одет хоть и в поношенную, но приличную одежду, которая, как ни странно, ему шла: брюки, рубашка и кардиган. Он даже подстригся и, если не считать пары синяков на лице, выглядел как всякий нормальный мужчина. И, как ни странно, был трезвым. Очевидно, короткое пребывание в приюте Алекса Макгрегора пошло ему на пользу. Это было логичное решение проблемы, что делать с бездомным. Теперь, по крайней мере, его было легче найти, особенно после наступления темноты.

– Мне здесь нравится, – сообщил он им, когда они спросили, как идут дела. – Кормят и даже дают горячий чай. – Он поднял кружку, чтобы показать им столь невообразимую роскошь. – Это лучше, чем улицы, и теплее, чем лес.

Бэт неожиданно сообразила, насколько шикарной показалась Гарри постель и возможность ночевать под крышей.

– Спасибо, что замолвили за меня словечко, – добавил Гарри.

– Без проблем, – отмахнулся Блэк.

Приют Макгрегора был для Гарри куда более счастливым исходом, чем жизнь под открытым небом, и они всегда могли найти его, если в деле открывались дальнейшие обстоятельства. Теперь детективы были рады такому решению.

Бэт объяснила, почему им снова нужно поговорить с ним. Пообещала навсегда сохранить за ним место в приюте и оказать любую помощь, чтобы не дать снова вернуться на улицы, но при этом добавила:

– Только если сейчас скажете нам правду.

Он энергично закивал. Настала очередь Блэка. Они заранее составили план допроса. Бэт будет добрым детективом, а Блэк – злым.

– Конечно, если мы позднее обнаружим, что вы солгали или что-то утаили, дело примет совершенно иной оборот, Гарри.

Бродяга явно встревожился.

– И тогда нам придется пересмотреть ваше положение здесь.

– Пересмотреть? – нерешительно повторил он.

– Поэтому мы хотим дать вам шанс все прояснить и сказать, как было дело, – подхватила Бэт. – Оказалось, что вы не сказали нам одну очень важную вещь.

– Возможно, вас беспокоило, что попадете в еще большие неприятности, – вторил Блэк.

– Я ничего не сделал, – заверил Гарри, но его выдало виноватое лицо, и Блэк понял, что они на верном пути.

– Камера, Гарри, – напомнил он. – Скажите, что вы сделали с камерой?

Кевин Браун непрерывно ныл и жаловался, даже после того, как ему показали ордер на обыск. Хозяин магазина никак не мог понять, почему они так настойчиво стучат в его дверь в столь поздний час и почему требуют выйти из квартиры и открыть магазин.

– Уже поздно, – бурчал он, словно они этого не знали. – Мы закрыты. Почему нельзя подождать до утра?

– Потому что до утра это не ждет, – пояснила Бэт, чье терпение быстро иссякало, – и вы живете над своим магазином. Мы же не просим вас ехать через весь город.

Он ответил на это тяжким вздохом и тихо выругался, но без дальнейших возражений вернулся в квартиру, чтобы захватить ключи от магазина.

Убогая лавчонка находилась на дальнем конце города, неподалеку от дома Элис Тил. Выцветшая вывеска все еще утверждала, что это газетный киоск, но киоск давным-давно закрылся, а хозяин не потрудился заменить вывеску. Судя по витрине, здесь продавались подержанные товары, купленные за гроши у отчаявшихся людей, которые так нуждались в наличных, что готовы были продать за несколько фунтов все, что было в доме, – от бельевых сушилок до пылесосов. Витрина была забита вазами, украшениями, старыми журнальными столиками, плафонами для ламп, также там находились древний обшарпанный комод и керосиновый обогреватель.

Хозяин открыл переднюю дверь и впустил детективов. Те объяснили, что ищут.

– У меня много камер, – заявил он с таким видом, словно на его прилавок каждый день ложились их целые десятки.