Исчезновение

Мистер Кетчэм приблизился к забранной решеткой двери и осмотрел пустой коридор. Внутри у него застрял неперевариваемый сгусток. Пища в желудке, казалось, превратилась в кусок свинца. Он хлопнул ладонью по холодной решетке: «Боже мой! Боже мой!»

Было два часа дня, когда начальник Шипли и старый полицейский появились у двери камеры. Полицейский безмолвно отпер ее. Мистер Кетчэм вышел в коридор и, надевая плащ, ждал, пока ее запрут.

Он следовал между этих двух людей короткими шагами, даже не взглянув на картину на стене.

— Куда мы идем?

— Судья болен, — сказал Шипли. — Для уплаты штрафа мы отвезем вас к нему домой.

Мистер Кетчэм втянул в себя воздух. Он не станет спорить с ними, просто не станет, и все.

— Хорошо. Бели вы считаете, что именно так и следует поступать…

— Только так, — подтвердил начальник, глядя перед собой. Лицо его было невыразительной маской.

Мистер Кетчэм несмело улыбнулся уголками рта. Лучше не подавать виду. Все уже почти закончилось. Он заплатит свой штраф и уберется восвояси.

Снаружи было иглисто. Туман с моря дымовой завесой заполнил улицу. Мистер Кетчэм надел шляпу и поежился. Сырой воздух будто проникал в его тело и росой оседал на скелете. «Скверный день», — подумал он и начал спускаться по ступенькам, глазами выискивая свой «форд».

Старый полицейский открыл заднюю дверцу служебного автомобиля, и Шипли жестом указал внутрь.

— А что насчет моей машины? — спросил мистер Кетчэм.

— Мы вернемся сюда, после того как вы повидаетесь с судьей.

— Я…

Мистер Кетчэм поколебался, затем нагнулся и втиснулся в автомобиль, плюхнулся на сиденье. Он вздрогнул — холод кожаной обивки пробуравил брючную ткань — и потеснился, уступая место капитану.

Дверь захлопнулась. И опять тот же пустой звук, как стук крышки гроба в склепе. Сравнение вызвало гримасу.

Нижний чин забрался в машину, и мистер Кетчэм услышал, как двигатель зачихал, возрождаясь к жизни. Полицейский разогревал его долго. Мистер Кетчэм посмотрел в окно. Туман напоминал дым. Машина словно находилась в горящем гараже. Вот только эта пронизывающая до костей сырость. Мистер Кетчэм покашлял. Рядом задвигался начальник полиции.

— Холодно, — невзначай произнес мистер Кетчем.

Начальник никмг не отреагировал.

Мистера Кетчэма отбросило назад, когда машина оторвалась от кромки тротуара, развернулась на 180 градусов и медленно покатила по окутанной туманом улице. Он прислушивался к шуршанию шин по мостовой, размеренному посхребыванию дворников, прочищавших сферические сегменты на увлажненном лобовом стекле.

Чуть спустя он глянул на часы. Почти три. Полдня улетело на ветер в этом треклятом Захры.

Он снова посмотрел в окно на проплывавший мимо город-призрак. Ему показалось, что он видит кирпичные строения вдоль дороги, но он не был в этом уверен. Он поглядел на свои белые руки, затем скользнул взглядом по Шипли. Начальник полиции, неестественно выпрямившись, застыл на сиденье, уставясь вперед. Мистер Кетчэм натужно сглотнул. Воздух будто застрял в легких.

На Мэйн-стрит туман был реже. «Похоже, бриз с моря», — подумал мистер Кетчэм. Он покрутил головой по сторонам. Все магазины и конторы были закрыты.

— А где люди? — поинтересовался он.

— Что?

— Я говорю, где все люди?

— Дома, — ответил Щипли.

— Но сегодня среда. Что… ваши магазины не работают?

— Плохой день. Нет смысла.

Мистер Кетчэм глянул на желтовато-бледное лицо начальника и поспешно отвел взгляд. Он вновь ощутил, как холодок какого-то предчувствия ткет свою паутину внутри его. Было достаточно неуютно в камере. Здесь, в этом море туманной взвеси, было еще хуже.

— Вы правы, — услышал он свой взбудораженный голос. — А что, у вас всего шестьдесят семь человек в городе?

Капитан промолчал.

— С-сколько… сколько Захры?

В тишине он отчетливо уловил, как сухо хрустнули (уставы пальцев начальника.

— Сто пятьдесят.

— Ого! Почтенный возраст.

Мистер Кетчэм с трудом глотнул. Горло слегка болело. «Да полно, расслабься,» — сказал он себе.

— А почему город назвали Захры? — слова вырвались непроизвольно.

— Его основал Ной Захры.

— Ага, понятно. Значит, портрет в участке?..

— Да, — подтвердил Шипли.

Мистер Кетчэм моргнул. Итак, это был Ной Захры, основатель городка, через который они сейчас ехали — ехали квартал за кварталом! Когда он постиг эту мысль, что-то холодное и тяжелое опустилось в его желудке.

Но почему в таком вполне большом городе живет всего 67 человек?

Он открыл рот и хотел спросить, но удержался от вопроса. Мог последовать не тот ответ.

— Почему у вас всего?.. — слова все же прорезались сами собой, прежде чем он смог остановить их. Плоть его при этом в ужасе затрепетала.

— Что — «всего»?

— Ничего, ничего. То есть… — мистер Кетчэм прерывисто втянул воздух. — Бесполезно. Он должен знать.

— Как получилось, что здесь всего шестьдесят семь жителей?

— Они уезжают, — Шипли был краток.

На душе у мистера Кетчэма отлегло. Ответ снял напряжение. «Действительно, чего еще ожидать? — словно защищая себя, спросил он. — Старомодный, на отшибе, городок Захры мало привлекателен для его молодого поколения. Массовое тяготение к более интересным местам неизбежно».