Исчезнувшая армия царя Камбиса

Прошли годы, прежде чем Юсуф узнал: внося плату за земельный участок, обеспечивая семью едой и одеждой, Али умудрялся каждый день откладывать небольшую сумму на учебу брата в университете.

«Видит Аллах, — подумал Юсуф, — в кого бы я превратился без Али?» Он был обязан старшему брату всем и в знак признания неоплатного долга нарек его именем своего первенца.

Сын ни разу не видел дядю и теперь никогда уже не увидит. Али ушел навсегда. Неужели судьба не могла распорядиться иначе?

Встряхнув головой, Юсуф заставил себя вернуться к действительности. Стены из белого кафеля напомнили, что он находится в морге самого крупного в Луксоре госпиталя. На цинковом столе перед инспектором покоилось обнаруженное утром обнаженное мужское тело. Под потолком с тихим шелестом вращались лопасти вентилятора, свет дневных ламп делал стерильную атмосферу еще более прохладной.

Склоняясь над столом, местный патологоанатом, доктор Анвар, осторожно манипулировал затянутыми в тонкую резину перчаток пальцами.

— Интересно, — бормотал он. — Подобного я еще не видел. В высшей степени интересно!

Еще на берегу Юсуф сделал необходимые по протоколу фотоснимки, затем тело поместили в пластиковый мешок и катером доставили в Луксор. До детального осмотра трупа инспектору пришлось заполнить кучу бумаг, поэтому заглянуть в морг он смог лишь во второй половине дня. Своего заместителя Халифа отправил опросить местных жителей, не поступало ли от них сообщений о пропаже родственников. Сарийа был только рад возможности не присутствовать при вскрытии. Инспектор и сам с трудом сдерживал позывы тошноты. Ему жутко хотелось курить, пальцы правой руки инстинктивно поднимались к карману брюк, где лежала пачка «Клеопатры», но всякий раз усилием воли Юсуф одергивал себя. Доктор Анвар категорически возражал против курения в морге.

— Так что вы скажете? — спросил Халифа, упираясь плечом в белый кафель.

— С полной определенностью, — протянул после минутного молчания врач, — можно констатировать смерть. — Патологоанатом хлопнул себя ладонью по животу и расхохотался. Подобными шуточками он прославился не менее, чем отвращением к табачному дыму. — Прошу извинить мое дурацкое чувство юмора.

Издав еще один негромкий смешок, Анвар внезапно посерьезнел.

— Что именно вас интересует? — спросил он.

— Возраст.

— Трудно ответить точно, но я бы дал ему изрядно за двадцать, ближе, пожалуй, к тридцати.

— Время смерти?

— Около восемнадцати часов назад. Может, двадцать, от силы — ровно сутки.

— И все это время он пробыл в воде?

— Скорее всего, да.

— На какое, по-вашему, расстояние его могло отнести течением за сутки?

— Понятия не имею. Я занимаюсь трупами, а не динамикой водной среды.

Против воли Юсуф улыбнулся.

— Хорошо. Причина смерти?

— Я бы назвал ее очевидной.

Анвар повел глазами на изуродованное лицо. Теперь, когда грязь была смыта, оно выглядело еще более ужасным, чем на берегу. Множество более мелких ран виднелось на руках, плечах, на животе и бедрах трупа. След от прокола чем-то острым Анвар с гордостью указал даже на мошонке. Энтузиазма у него хоть отбавляй, подумал инспектор.

— Я имел в виду…

— Понимаю, понимаю. Иногда хочется поерничать. Вы хотели бы знать, чем нанесены раны.

Присев на цинковый стол, врач с берущим за душу звуком стянул перчатки.

— Итак, умер он от болевого шока и потери крови, явившихся следствием причиненных ранений. В легких почти нет воды, значит, он не утонул, и раны появились еще при жизни. Все произошло на берегу, а потом тело сбросили в реку. Думаю, не очень далеко от того места, где оно было обнаружено.

— Лодочный винт вы исключаете?

— Полностью. Раны выглядели бы абсолютно иначе, не такими аккуратными.

— Может, крокодил?

— Исключено, Халифа. Кто-то над ним поработал, и причем совершенно сознательно. Кстати, для справки: к северу от Асуана крокодилов вообще нет, тем более таких, которые пристрастны к табаку. — Он провел скальпелем над черными кружками на правой руке, груди и правой скуле трупа. — Три ожога, здесь, здесь и здесь. По-видимому, от сигары. Слишком велики для сигареты.

Из кармана халата Анвар достал пакетик с орешками, предложил инспектору. Халифа отказался.

— Как угодно. — Анвар запрокинул голову и высыпал горсть орешков в рот.

И это в полуярде от трупа, подумал Юсуф.

— А порезы? Чем они сделаны?

— Даже не догадываюсь, — хмыкнул патологоанатом, работая челюстями. — По всей видимости, острым металлическим предметом. К примеру, ножом. Хотя вынужден признать, таких ножевых ранений мне видеть еще не приходилось.

— Как вас понимать?

— У них слишком неровные края. Мне трудно объяснить, это скорее ощущение, а не строго обоснованный научный вывод. Порезы нанесены заостренным лезвием, но не тем, каким я привык работать. Взгляните-ка. — Он указал на грудь трупа. — Если бы сюда ударил нож, то рана была бы уже и… как бы сказать… менее отверстой. Заметьте, к тому же с одного края она чуть глубже. Не ждите от меня большей точности, Халифа. Дать ее вам я не в состоянии. Просто запомните: мы имеем дело с несколько необычным оружием.