Исчезнувшая клятва (СИ)

Выслушав Сарефа и его друзей, Джинора и сама рассказала о своей строке способностей. У неё она тоже, в принципе, не особо изменилась. Всё тот же щит — и разные вариации его действия. Прикрытие союзника, метание, толкание… Одним из умений Джинора теперь вообще могла использовать щит как гонг, раздавая существенные усиления союзникам и проклятия врагам. Ну и, как справедливо подозревал Сареф, всё это было щедро приправлено драконьей мощью.

В конце концов, у него были свои мысли по поводу того, почему Джинора так стремительно продвинулась в клане Айон. Во-первых, её дядя входит в торговый совет госпожи Индареллы, следовательно, для драконов принятие её в Айон — это дополнительный рычаг влияния на клан Ниафрост. Во-вторых, Джинора испытывала на себе действие Руки Пересмешника, то есть была в курсе — и это дополнительный повод держать Джинору под рукой, чтобы она случайно не сболтнула лишнего. Ну а раз она сама так хотела вступить в клан Айон — то драконам оставалось лишь отойти в сторону и просто наблюдать. Однако стоило признать и другое. Выгода выгодой — а драконы не поставили бы Джинору на должность куратора в походы, если бы не были уверены, что в критической ситуации она не сумеет обеспечить всей группе безопасный отход.

— Ну, вот наши способности, — подвёл итог Сареф, — полагаю, Джинора, ты займёшь первое место в группе, потому что атаки врагов лучше отражать щитом, нежели уклоняться от них.

— В точку, — улыбнулась Джинора, тоже вспомнив их старый спор с Роггвиром.

— Стив станет на вторую позицию. Йохалле на третью, чтобы и метнуть бумеранг можно было, и в ближнем бою подраться. Я встану на четвёртую. Для моих нынешних умений этого хватит, а Хима я могу призвать в любую точку. Ну а Бьярташ встанет пятым.

— Я думаю, лучше немного изменить порядок, — возразил Йохалле, — если наш стревлог, действительно, стал универсальным источником любого стихийного урона, то, поверь, монстры будут пытаться выбить его при каждом удобном случае. Поэтому становись на третью позицию сам. Бьярташа поставим на четвёртую, а я буду прикрывать тылы. На всякий случай.

Подумав, Сареф согласился с этими аргументами. Ведь, в самом деле, если на тебя сначала кинут замедление с ожогами, потом тебе по голове прилетит чистый бронебойный звук, усиленный ядом, а потом на тебя обрушится столп света, приправленный холодом (стихии можно чередовать по своему усмотрению) — то поневоле задумаешься о том, чтобы вынести этот источник проблем в первую очередь.

— Ну, так что, Джинора? — спросил Сареф, — на какого монстра советуешь идти?

— Ну… на Асбестового Акробата, наверное, большого смысла нет, — начала перечислять Джинора, — у нас целая куча умений на огненную стихию, к которой у этого монстра полный иммунитет. На Двуликого Адвоката… ну, только если ты полностью уверен в себе и своих друзьях, Сареф. Потому что если ты, например, до сих пор держишь на меня какую-то обиду… или, например, Стив до сих пор не простил тебе того, что из-за твоего вмешательства Системные Состязания 7 лет назад выиграл твой брат, а не он… Или вообще всё, что угодно.

Сареф посмотрел на Стива. Тот не отвёл взгляд, хотя в глазах и читался отголосок сожаления.

— Я не чувствую ненависти конкретно к тебе за это, Сареф, — честно ответил Стив, — но… что поделать, от мыслей тяжело уйти. Я, конечно, доволен тем, как сложилась моя жизнь… но ведь всегда кажется, что можно было и лучше…

— Так что смотри сам, Сареф, — пожала плечами Джинора, — здесь не нужно бравировать и что-то кому-то доказывать. Поверь, эта тварь умеет ранить словами так, как этого не сделал бы никто другой. Я лично на себе это ощущала.

— Правда? — заинтересованно спросил Сареф, — и каково это было?

— Ужасно, Сареф, — Джинора, на удивление, не стала уходить от ответа, — естественно, меня тренировали около года прежде, чем допускать в походы. И потом, в походе, это всё вылилось в такое дерьмо в голове… И встретили меня в клане без почтения, и тренировали грубо и равнодушно, и критиковали несправедливо, и игнорировали… Короче, я потом дня четыре не могла набраться смелости посмотреть своим напарникам в глаза — так мне было стыдно за то, что я тогда устроила! Но, ничего, отошло. И, признаться, местами даже немного помогло разобраться в себе. Но — никому не рекомендую. Это из разряда тех уроков, которые действительно делают тебя лучше, но за которые ты потом ненавидишь всю оставшуюся жизнь. Ты, Сареф, думаю, хорошо понимаешь, о чём я говорю.