Читаем Исчезнувшие цивилизации полностью

Ну, а трапеции или сужающиеся полосы – это проекции длинных параллелепипедов, косо висящих над плоскостью проекции. Один конец «балки» просто выше находился над плоскостью


Некоторые исследователи обратили внимание, что отдельные кажущиеся бессмысленными изображения и картинки приобретают чуть большее «звучание», если предположить, что это не плоское изображение птички или другого существа, а проекция объемного изображения.

Вот, например, нижеприведенный странный рисунок легче понять, если изготовить трехмерную модель существа, с которого делалась проекция.

Ключевое слово здесь – «проекция». Вы должны к нему привыкнуть. Эта догадка, не объясняя техники и цели нанесения рисунков, все-таки объясняет кое-что другое – их «механистичность» или «автоматичность». И еще высокую инженерную составляющую всего того, что рисунки окружало, скажем так.

А теперь еще раз посмотрите выше на одну из моих, сделанных с самолета, фотографий. Не кажется ли вам, что полная хаотичность линий, которую я выше сравнивал со следами от ножа на разделочной доске, объясняется только и исключительно их паразитным характером? Эти линии никто специально не наносил, как никто специально не полосовал разделочную доску. В линиях и полосах нет никакого смысла! Они просто след каких-то других, неведомых процессов, которые как раз смысл носили, но оставили от себя такой вот «информационный мусор». Линии Наска – это просто выхлоп!

А рисунки?

Вот те самые названные мною примитивными изображения обезьянок и прочих фигурок?..

Рисунков на несколько порядков меньше, чем тонких линий и широких полос. Если линий – десятки тысяч, то рисунков всего три или четыре десятка (не тысяч, а штук). Но они, как выясняется, по исполнению своему вовсе не примитивны, хотя некоторые и выглядят крайне глупо.

Когда попытались в компьютерных редакторах воспроизвести рисунки Наска, неожиданно оказалось, что они рисуются компьютерными редакторами очень хорошо, и получается практически то же самое. А компьютеры, как вы, должно быть, понимаете, чертят кривые линии и сопряжения между прямыми и кривыми не просто так, а в соответствии с математическими формулами, заложенными в программы. Те линии, которые умеют рисовать программы компьютерной графики, называются кривыми Безье[2].

Так что кривые фигурки – это просто чьи-то шалости с оборудованием. Детские каляки-маляки на полях папиных черновиков.

Я также попрошу вас обратить самое пристальное внимание на саму технику выполнения многих рисунков, произведенных не просто по алгоритмам компьютерной программы, а вычерченных за один проход «пера», то есть, как было сказано, очень механистично, словно автоматом.


Посмотрите на правую заднюю ногу паука, которая тянется зачем-то вправо. Это вовсе не нога такая странная. Это перо принтера выходит на место, предназначенное для рисунка, делает рисунок одним проходом и паркуется обратно


То же самое мы можем видеть с рисунками колибри и некоторыми другими


Удивительно, правда?


Но самый интересный рисунок – это обезьянка. Он выглядит наиболее детским и примитивным, но если проследить за линиями, можно увидеть, что начинается линия, вычерчивающая обезьянку, странной механической пляской «картриджа» или «пера», ходящего туда-сюда, словно для того, чтобы расписаться.

Вы, озадачившись и мощно почесав затылок, можете спросить:

– Что же это за гигантский принтер такой, который кто-то зачем-то вывез в пустыню, чтобы убрать с ее «лица» камни?

Если вы хотите озадачиться этим вопросом, значит, вы не поняли главное. Не было никакого принтера в пустыне, как не было никакой целенаправленной работы по ее изрисовыванию и разлиновыванию. Слово «принтер» здесь употреблено только в качестве точной аллегории – для создания самого общего понимания характера нанесения. Конечно же, это был не впрямую гигантский принтер, висящий в воздухе над пустыней! Физический механизм производства рисунков нам не известен. Где, для чего и какие именно процессы шли, мы не знаем. Ясно только одно: мы год за годом режем мясо на доске вовсе не для того, чтобы покрыть доску набором хаотичных линий от ножа, нам просто нужно приготовить ужин…


Потоки снесли линии


Что еще можно сказать про эти загадочные линии?

Летая над пустыней на самолете, видишь, что многие линии и полосы упираются в следы пересохших водных потоков.

А в других местах линии идут прямо поверх экс-потоков, то есть деятельность по нанесению линий продолжалась и после того, как потоки пересохли.

Что же это за потоки такие?

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Агасфер. В полном отрыве
Агасфер. В полном отрыве

Вячеслав Александрович Каликинский – журналист и прозаик, автор исторических романов, член Союза писателей России. Серия книг «Агасфер» – это пять увлекательных шпионских ретродетективов, посвящённых работе контрразведки в России конца XIX – начала XX века. Главный герой – Михаил Берг, известный любителям жанра по роману «Посол». Бывший блестящий офицер стал калекой и оказался в розыске из-за того, что вступился за друга – японского посла. Берг долго скрывался в стенах монастыря. И вот наконец-то находит себе дело: становится у истоков контрразведки России и с командой единомышленников противодействует агентуре западных стран и Японии. В третьей книге серии нас ждёт продолжении истории Агасфера, отправленного ранее на Сахалин. Началась русско-японская война. Одновременно разгорается война другая, незримая для непосвящённых. Разведочное подразделение Лаврова пытаются вытеснить с «поля боя»; агенты, ведущие слежку, замечают, что кто-то следит за ними самими. Нужно срочно вернуть контроль над ситуацией и разобраться, где чужие, а где свои.

Вячеслав Александрович Каликинский

Детективы / Исторические приключения / Исторические детективы