Исчезнувший

– А вы нам – третье отвлечение. Подвели нас к заключению, что намеренно дали себя арестовать, чтобы попасть в Центр предварительного заключения, но с целью не убить Грейди, а вытащить из тюрьмы Констебла. К этому времени мы и думать забыли про цирк.

– Но зачем было огород городить? – спросил Белл. – Зачем настраивать Констебла на побег, который заведомо не мог состояться?

– Ясное дело, затем, чтобы отвлечь нас от цирка и спокойно заложить зажигательную бомбу, – ответил Селлитто.

– А вот и нет, Лон, – возразил Райм. – Совсем по другой причине.

Слова Райма или, возможно, интонация, с какой они были сказаны, заставили убийцу взглянуть на криминалиста.

Попался, подумал Райм и произнес:

– Тут, понимаете, было четвертое отвлечение.

– Четвертое? – удивился Селлитто.

– Вот именно. Он не Эрих Уэйр.

– Не Уэйр? – изумился Селлитто.

– В этом, – сказал Райм, – и заключается смысл всего, что он сделал за субботу и воскресенье. Ему хотелось отомстить цирку и Кадески. Что ж, это несложно, если тебя не волнует, схватят тебя или нет. Однако, – кивок на Фокусника, – он не хотел угодить за решетку, он хотел выступать. Поэтому он устроил мгновенное перевоплощение личности, стал Эрихом Уэйром, дал себя арестовать и снять отпечатки пальцев, а затем сбежал.

– Чтобы, убив Кадески и спалив цирк, направить всех на поиски Уэйра, – кивнул Селлитто и нахмурился: – Но кто он такой, черт возьми?

– Артур Лоуссер, протеже Уэйра.

Убийца тихо вскрикнул.

– Но Лоуссер живет на Западном побережье, – возразил Селлитто.

– Нет, я проверил на станции. Он позвонил, сделав предоплату за междугородний звонок. А звонил из автомата на Восемьдесят седьмой улице. Запись на автоответчике в Лас-Вегасе – липа.

– Как и звонок второму ассистенту, Китингу, когда он назвался Уэйром? – спросил Селлитто.

– Да. Нужно было продемонстрировать, что Уэйр снова объявился. Заказать, например, от его имени наручники “Дарби”.

Райм посмотрел на убийцу и ехидно спросил:

– Как с голосом? Легкие уже не беспокоят?

– Сами знаете, что нет, – огрызнулся Лоуссер. Хрипы и одышка исчезли.

Райм кивнул в сторону спальни:

– Я видел там наброски афиши с именем Малерих. Теперь вы так себя называете?

Убийца кивнул:

– Тогда я вам правду сказал. Ненавижу себя, каким был до пожара. Я думаю о себе теперь только как о Малерихе… Как вы догадались?

– Когда коридор опечатали, вы протерли пол и наручники, – объяснил Райм. – Я все не мог понять – зачем. Подтереть кровь? Бессмысленно. Единственный ответ, который меня устроил, – вы хотели уничтожить отпечатки пальцев. Но у вас их только что сняли, с какой стати было тревожиться, что их найдут в коридоре? А дело в том, что ваши настоящие отпечатки – совсем не те, что на карточке, ушедшей в архив.

– Как ему это удалось? – поинтересовался Селлитто.

– Амелия нашла в коридоре след свежих чернил. Он остался после снятия отпечатков. Сам по себе след ни о чем не говорит, но существенно то, что чернила совпали с теми, которые были обнаружены в его спортивной сумке у реки. Значит, он имел дело с чернилами для отпечатков до нынешнего дня. Я предположил, что он украл незаполненную карточку и дома сделал на ней отпечатки пальцев Эриха Уэйра. Должно быть, спрятал ее за подкладкой пиджака и, после того как у него самого сняли отпечатки, отвлек лаборанта и подменил карточку. Новую, вероятно, выбросил или спустил в унитаз.

Лоуссер сердито скривился: Райм попал в точку.

– УПРИУ прислало архивную карточку, Мэл ее обработал. Снятые отпечатки принадлежали Уэйру, но непроявленные – Лоуссеру. Отпечатки Лоуссера хранились в базе данных АСОПа с того времени, как ассистента задержали вместе с Уэйром в Нью-Джерси по делу о причинении вреда по неосторожности. Мы также проверили “глок” сотрудницы УПРИУ, она унесла пистолет с собой, так что он не мог протереть рукоятку. И эти отпечатки совпали с отпечатками Лоуссера. Кстати, мы сняли фрагменты и с лезвия. Вы забыли его прихватить.

– Я его не нашел, – буркнул убийца.

– Но Лоуссер, – заметил Селлитто, – должен быть моложе Уэйра.

Райм посмотрел на лицо преступника:

– Морщины – накладка из латекса. Лоуссер на двадцать лет моложе Уэйра, вот и пришлось ему себя старить. Латекс, должно быть, раздражает.

– Привыкаешь.

– Закс, поглядим на его настоящее лицо.

Она отлепила бороду и накладные морщины под глазами и на подбородке. Он оказался много моложе.

– И пальцы тоже, – Райм кивнул на левую руку убийцы.

Чтобы пальцы выглядели сросшимися, он сперва обмотал их бинтом, а затем покрыл толстым слоем латекса.

Райм оглядел убийцу с ног до головы и сказал:

– Преступление исполнено почти безупречно: содеянное однозначно вменялось другому лицу. Мы бы сочли преступником Уэйра, ведь это доказывали отпечатки пальцев. Лоуссер спокойно жил бы себе дальше, а беглец, Уэйр, пропал бы с концами. Исчезнувший – и весь сказ.

– Но тут одна закавыка, – отметил Селлитто. – Он подменил карточки с отпечатками лишь для того, чтобы натравить нас на настоящего Уэйра. Почему он так обошелся со своим наставником?