Исчезнувший фрегат

В моем распоряжении было всего три дня, а паруса были мокрыми. Старик занимался ими на втором этаже судоремонтного завода и закончил в пятницу, а так как возникла срочная потребность в этом помещении, их вынесли под открытое небо. Мне никто об этом не сказал, и в результате они пролежали там весь уик-энд. Дождь лил всю ночь с субботы на воскресенье. То было, как говорили, необычное явление, чтобы дождь шел так долго. Но в ту ночь именно так и случилось, и паруса набрали в себя столько воды, что, казалось, весили целую тонну, когда мы клали их на тележку, взятую на верфи, чтобы перевезти к кораблю.

К счастью, с полудня установилась хорошая погода и ветер помогал им просохнуть. С помощью Айрис я поднял кливера, грот и трисель вверх ногами — известная уловка, чтобы максимальная площадь паруса оказалась наверху мачты. Но даже так я потратил целый день. Тяжелую синтетическую парусину яростно трепал усилившийся западный ветер, устремляющийся вдоль пролива к северу. На этот шум собралась половина всего портового люда. Думаю, им никогда не доводилось видеть поднятые кверху ногами паруса, да и без того они были полны любопытства, как слоненок Киплинга, и закидали нас всевозможными вопросами, но особенно — когда и куда мы собираемся и сколько нас человек. «Айсвик» так долго стоял пришвартованным у причала, что они, видимо, воспринимали его как нечто от него неотъемлемое.

Тот день не прошел совсем даром, так как бо́льшую его часть я потратил, глядя в навигационные карты номер 1281 и 1337 и пытаясь запомнить наиболее опасные места, а кроме того, промежуточные пункты, направления и все маршруты, по которым нам придется идти как в северном, так и в южном направлениях от Пунта-Аренас.

Первым делом в то утро спустили корабль со стапеля. Заводской катер отбуксировал нас назад к пристани, и Нильс без промедления приступил к своей работе в машинном отделении, в результате чего в рубке я остался один на один со штурманским столом. Во вторник все было иначе, когда Нильс снимал кожух с двигателя и большой дизель «Мерседес» грохотал, пока он пристально наблюдал за работой вала и дополнительным генератором, соединяя и разъединяя муфту сцепления.

Во вторник нужно было поднять паруса в правильном положении, проверить работу лебедок для выбирания шкотов, хомуты, которые нам самолетом прислали из Буэнос-Айреса, вправить грота-шкот в большой блок из титана и углеволокна, также новый, и провести тренировку по рифлению парусов. Айан должен был находиться у мачты, стравливая лебедкой фал. Моя роль состояла в том, чтобы тянуть вниз канат, пропущенный через кренгельс задней шкаторины и наматывать его на утку, в то время как Айрис должна была делать то же самое с кренгельсом передней шкаторины, затем идти назад вдоль гика и, приспуская парус, фиксировать его в нужном положении риф-штертами. Я заставлял их повторять эти действия снова и снова, пока Айан в итоге не потерял терпение, заявив, что у него есть еще и другие дела.

— Ладно, просто запомните, что нужно делать, когда я крикну «один риф взять».

— Хорошо-хорошо.

Думаю, он и приблизительно себе не представлял, как все это будет в открытом море, при штормовом ветре, ночью.

Пару секунд я стоял, просто наблюдая за ним.

— Думаю, вам нужно кое-что себе уяснить.

Он уже собирался спускаться вниз, но задержался, видимо, уловив серьезность моего тона.

— Слушаю.

— Вы говорили, что я буду отвечать на корабле за паруса, верно?

— Да.

Он выпятил подбородок, и мне показалось, что он готовился к чему-то неприятному.

— Если я буду заведовать парусами, — медленно произнес я, — значит, палуба принадлежит мне. Наверху старший я, и вы мне подчиняетесь, вы и Айрис, Нильс, Гэлвины, все. Вы будете выполнять все мои приказы без обсуждения и споров. В противном случае я не пойду с вами. Это будет слишком, черт возьми, опасно. Понимаете? Либо будет так, как я говорю, либо мы не выживем, когда начнутся настоящие трудности.

Повисла тишина. Айрис стояла на крыше рубки, взявшись за рукоятку верхнего штурвала. Айан застыл на входе в рубку, видны были лишь его голова и плечи. Он прищурил глаза, как будто обдумывая услышанное. Наконец, подняв голову, он глянул на меня и сказал:

— На палубе вы босс, я с этим согласен.

Неожиданно он рассмеялся.

— Вы разбираетесь в этих вещах, и мы будем выполнять ваши распоряжения, но вы не слишком-то заноситесь, а то я, право, задам вам перцу тут, внизу, и там, на льду. То же и Айрис, правда, детка?

Он ткнул в мою сторону пальцем:

— Вы здесь, наверху, начальник, потому что знаете свое дело, но не забывайте, это моя экспедиция. Я выложил за нее бабки. И Айрис, это из-за нее все мы, пять человек, оказались здесь. Так что имейте в виду, приятель, я не очень люблю людей, которые задирают нос.

Кивнув, он нырнул вниз, сказав напоследок:

— Молитесь, чтобы в четверг была хорошая погода.