Исчезнувший оазис

Флин прищурился, разглядывая гладкую как стекло поверхность, потом медленно обошел скалу в поисках отметин, зарубок или иероглифов — какого-нибудь знака человеческого вмешательства. Ничего подобного не обнаружилось: скала была ровной, гладкой и голой от основания до вершины, а выбоины и царапины на ее поверхности не имели отношения к человеку. Только одна деталь привлекла внимание Флина, поскольку он не разглядел ее при ночном осмотре: в толще камня, в трех четвертях от подножия утеса, виднелся небольшой, диаметром с кулак, молочно-желтый кристалл, пронзавший скалу насквозь, словно замочная скважина. Флин заинтересовался этим включением, совершенно отличным от основной, черной породы, с минуту порассматривал его, но потом нехотя признал его естественной частью скалы, геологической особенностью.

— Чтоб мне сдохнуть, если я знаю, в чем дело, — проронил археолог, подливая себе кофе. — Оазис должен быть здесь, и это… — он махнул себе за спину, — должно на него указывать. Только как, не понимаю.

— Может, скала — просто обманка? — Фрея наклонилась над костром и зачерпнула себе кипятка. — Может, она вообще не связана с оазисом?

Флин пожал плечами, посмотрел на часы и отхлебнул кофе.

— Через пару минут взойдет солнце — тогда и увидим, но при нынешнем положении дел ты, возможно, права, а я облажался. Впрочем, мне не привыкать.

Восточная оконечность пустыни представляла собой плоскую равнину, которая затем превращалась в беспорядочное нагромождение дюн: чем дальше, тем выше и круче. Разгоралась и ширилась заря, розовело небо, пески постепенно теряли однотонность и наливались цветом — от бледно-желтого к оранжевому. Окоем заполыхал красным, все ярче и насыщеннее. Наконец над горизонтом, словно пузырь жидкой лавы, возник малиновый краешек солнца. Пустыня плыла перед глазами, дробилась и сверкала, словно плавилась под невероятным жаром. Воздух с каждой секундой теплел по мере того, как тонкая солнечная каемка превращалась в дугу, полукруг, высокий купол. Флин и Фрея крутили головами, глядя то на солнце, то на скалу, ждали, сами не зная чего — какого-нибудь знака, но скала все так же оставалась черной, беспощадно-безмолвной и согбенной, ничего не показывая, ни на что не намекая. Солнце продолжало свое неотвратимое восхождение. Наконец диск светила оторвался от горизонта, и заря превратилась в утро. Флин и Фрея переглянулись — долгожданное откровение не пришло, путешествие было напрасным.

— Что ж, зато полюбовались пейзажем, — вздохнула Фрея.

Жар солнца бил в лицо, яростный даже в этот ранний час. Броди забросал костер песком и вместе с Фреей начал сворачивать лагерь, готовясь возвращаться к цивилизации.

— Бензина осталось прилично… — Флин защелкнул сумку-холодильник и пристроил ее сбоку сиденья в кабине дельталета. — Можно полетать вокруг — вдруг я чего не заметил. Голосую за…

Договорить он не успел, потому что Фрея вдруг вскрикнула и схватила его за руку.

— Смотри!

Она показывала на запад, куда-то на склон плато. Флин проследил за ее пальцем, прищурился, пригляделся и через миг увидел то же, что и она: на скальной полосе, метрах в десяти от песчаного подножия, появилось крошечное пятно света, отчетливо заметное на фоне оранжево-желтого камня.

— Что за…

Он шагнул вперед, Фрея — за ним. Оба во все глаза смотрели на сияющий зайчик, пытаясь понять, откуда он взялся.

— Может, на скале что-то блестит? — спросила она. — Отражает свет, как зеркальце?

Флин, прикрыв глаза рукой как козырьком, сосредоточенно морщил лоб, а потом развернулся и вгляделся в изогнутую скалу. Миг молчания, и…

— Обалдеть! Вот это да, черт бы меня побрал!

Фрея попятилась, поравнялась с ним и ахнула: в трех четвертях высоты на скале сиял яркий, точно жидкое золото, кружок. Солнечный свет преломлялся в тусклом кристалле и призрачным лазерным лучом бил в скалистую стену плато.

— Вот оно, Око Хепри, — благоговейно прошептал Флин.

Кристалл словно горел в скале, как язык пламени на черной бумаге. Мало-помалу его сияние блекло, луч исчезал, и вскоре все стало как раньше — только скала и янтарно-желтый, мутный глаз внутри ее.

— Вот черт! — всполошился Флин и бегом припустил к вертикальной стене плато, не отрывая взгляда от едва заметного теперь тающего пятнышка. — Оно, наверное, появляется, когда солнце светит под определенным углом, — крикнул он Фрее через плечо. — Смотри и запоминай! Надо найти это место! Вот о чем говорила надпись! Восходящее солнце показывает что-то на скале!

Каменный серп стоял в четырехстах метрах от стены плато. Они пробежали меньше половины этого расстояния, когда луч совсем погас.

— Вон там! — Флин перешел на шаг и вытянул руку. — Вон там оно было, метрах в десяти, прямо над тем уступом.

Фрея смотрела на грязно-желтый камень, не отводя глаз. Они поспешили к подножию плато, где скалы уходили вертикально вверх, словно стены небоскреба.

— Оно где-то здесь, — сказал Флин. — Что-то вроде отверстия. Видишь?