Исчезнувший оазис

— Повезет — засадят в тюрьму лет на пять, а потом депортируют.

Спрашивать, что случится в случае невезения, Фрея не стала.

— Здесь нет никого! — послышалось снаружи.

Флин продолжал озираться, лихорадочно соображая, что предпринять. Голоса и шаги звучали уже у самой арки между залами. Броди схватил Фрею за руку и потащил в торец храма, мимо святилища, где они вынимали камень, и беглецы нырнули в следующую дверь. В отличие от остальных проходное помещение вело в третий зал, гораздо меньше первых двух. Посреди него возвышался двойной ряд колонн, через отверстия в крыше сиял утренний свет.

— Куда теперь? — спросила Фрея.

— Никуда.

— Тогда зачем мы сюда…

— Потому что больше некуда! — прошипел он отчаянно. — Через главный вход не пройти, задняя дверь заперта… Мы в ловушке. Я просто пытаюсь потянуть время — вдруг они сюда не заглянут. Надеюсь на невозможное.

Топот и выкрики в храме становились все ближе — охрана подбиралась к ним, стягивала оцепление.

— Должен же быть другой выход, — бормотала Фрея. — Должен быть.

— Конечно, есть еще волшебная дверь, и стоит сказать «Сезам, откройся!», как… — Он снова всплеснул руками — видимо, окончательно сдался. — А победа была так близка…

Грянули еще выкрики, на сей раз вперемешку с пронзительными трелями полицейских свистков. Фрея стремительно шарила взглядом по стенам, выискивая хоть что-нибудь подходящее для спасения. Десять приземистых колонн — два ряда по пять, дверные проемы в торцах зала, покрытые рельефами стены (правая огорожена веревочным барьером, чтобы туристы не прикасались к фрескам). Ничто не предоставляло пути к спасению.

— Как войдут, замри и не двигайся. Говорить буду я. Руки держи на виду.

Фрея пропустила совет мимо ушей и продолжала осматриваться. К голосам и свисткам прибавился собачий лай.

Потолочные люки — два окошка в кровле из бетонных перекрытий — находились хотя и пониже, чем в главных залах, но все равно слишком высоко, метрах в пяти от земли. С другой стороны, безлестницы или вышки что пять метров, что пятьдесят — все равно не достанешь. Что ж, особо выбирать не из чего: стены, боковые комнаты, колонны, мозаичный пол… Ага, колонны — толстые, похожие на стволы, составленные из цилиндрических блоков, с явственными зазорами между секциями! Фрея подошла поближе, вскинула голову клюкам, которые располагались в добрых полутора метрах от ближайшей колонны — без зацепки не добраться. Впрочем, зацепка все же имелась: из ближайшего люка торчал ржавый прут арматуры, изогнутый, словно корень, пробившийся через крышу. А на верхней секции колонны, как подвязка на бедре, виднелась кольцевая скоба. «Стало быть, вверх по колонне, используя щели между секциями как упоры, потом вис на скобе с выходом, прыжок на арматурный крюк — и наружу. Маршрут, конечно, безумный, невозможный — вис-прыжок-вис, такое даже со страховкой и ковриком делать страшно. Безумный, и все же…»

— Я нас отсюда вытащу, — прошептала Фрея.

Флин уставился на нее:

— Ты о чем?

Объяснять Фрея не стала — махнула рукой на веревочный барьер у стены и велела смотать его, а сама бросилась к колонне и начала взбираться. Узкие щели между каменными блоками позволяли, однако же, зацепиться за них носками туфель или пальцами, и хотя с тальком, в подходящей обуви было бы легче, девушка без труда взобралась на верхушку колонны. Там Фрея уцепилась за скобу, пристроила ноги на рельефные выступы каменной резьбы и посмотрела на ржавый прут. Наверху расстояние до него казалось куда большим, чем снизу.

Флин стоял у основания колонны со скрученной веревкой на плече. По взгляду Фреи он мгновенно понял, что она задумала.

— Даже не смей, — прошипел он. — Ни за что! Ты себе шею свернешь!

Она пропустила его слова мимо ушей, мелкими шажочками продвинулась вдоль скобы как можно ближе к люку и еще раз приноровилась к упорам, чтобы как следует оттолкнуться во время прыжка.

— Бога ради, постой!

Крики и лай неотвратимо приближались. Дорога была каждая секунда. Фрея в последний раз посмотрела на люк, согнула ноги и прыгнула, устремившись к железному пруту.