Исчезнувший оазис

Все это время Бен-бен не подавал признаков жизни, что в других обстоятельствах любой счел бы совершенно нормальным, — чего еще ждать от камня? Вопреки опасениям Флина валун не взрывался, не светился, не испускал смертельные лучи, оставаясь таким, как был, — невыразительным куском графитно-серой породы. Через двадцать минут египтолог Усман вышел из камеры во внутренний дворик на перекур. Еще через десять минут на свежий воздух отправились близнецы, второй подельник Гиргиса, а затем и сам Гиргис вместе с Флином и Фреей. Молли Кирнан не выдержала, вышла следом за ними и стала расхаживать взад-вперед у пруда, бормоча себе под нос и хмуря брови. То и дело она смыкала ладони, словно в молитве, и поднимала взгляд к небу. Флин и Фрея дважды пытались тайком выбраться за ворота и дважды попадались: близнецы неизбежно замечали беглецов.

— Даже не думайте, — процедила Кирнан. От ее веселости не осталось следа. — Слышали? Не рыпаться!

За неимением лучшего Флин и Фрея уселись в тени гигантского дерева. По наручным часам археолога пробило одиннадцать утра, как выяснилось еще на входе в оазис, время здесь двигалось по своим законам. Судя по положению солнца, день близился к вечеру. Флин сообщил об этом Фрее, и оба надолго умолкли. Жар постепенно спадал, минуты шли, генераторы продолжали гудеть, а больше ничего не происходило.

По истечении часа их позвали обратно. Кирнан и Гиргис оба посерели от напряжения.

— Ну? — рявкнула Кирнан без лишних предисловий.

— Это, несомненно, метеорит или часть метеорита, — гнусаво затянул Медоуз, приглашая всех пройти к передней стенке стеклянной камеры. — Наряду с иридием, осмием и тому подобными элементами обнаружены следы присутствия оливина и пироксена, что явно свидетельствует о примитивной хондритической…

— Хватит болтать. Лучше скажи, на что он способен.

Ученый замялся.

— Потребуется еще несколько тестов, — пробормотал он. — Точнее, много тестов, и мы тотчас приступим к ним, как только найдем лабораторию с более мощным спектроскопическим…

Кирнан бросила в него уничтожающий взгляд, и Медоуз запнулся.

— Это примитивный хондрит, — произнес он после неловкой паузы. — Метеорит, одним словом.

— Да, но что он может? Вопрос понятен? На что он способен? — Кирнан явно нелегко было держать себя в руках. — Что может метеорит? Что у него внутри? О чем говорит весь этот хлам? — Она махнула на расставленное вокруг оборудование.

Медоуз пожал плечами, теребя свой блокнот, но ничего не ответил.

— И это все? — Кирнан повысила голос. — Вы хотите сказать, что не знаете? Так или нет?

Ученый опять нервно пожал плечами, словно поежился.

— Нам известно, что это примитивный хондрит, — снова залепетал он. — Метеорит. Обломок космического тела.

Кирнан поджала губы, судорожно схватилась за крестик на шее и замерла. Воцарилось молчание. Молчали все, даже датчики и компьютеры Притихли, словно поддавшись общему чувству растерянности. Выдержав долгую паузу, ученые внутри камеры начали стаскивать антирадиационные шлемы и отрывать от камня электроды. Флина разобрал смех.

— Вот уж бесценный трофей! — Археолог давился от хохота. — Двадцать три года и черт знает сколько жизней положено ради никчемного куска породы. Операция века, нечего сказать!

Вся его тревога будто испарилась; сцена напоминала их встречу у самолета, только действующие лица поменялись местами. Теперь Флин упивался моментом, а Кирнан и Гиргис изо всех сил старались казаться невозмутимыми.

— А как же тексты? — бормотала Кирнан. — Ведь в них сказано… И эксперты говорили… — Она развернулась и ткнула пальцем в сторону Броди. — Ты! Ты сам говорил! Что камень существует, что египтяне его применяли… Ты так сказал! Ты заверил меня!

— Виноват, каюсь! — Флин развел руками. — Я был паршивым шпионом, а теперь оказалось, что и археолог из меня паршивый получился.

— Но ты же… Ты же говорил… Они все говорили… Сила, которая истребляла врагов Египта… Молот богов, самое страшное оружие в истории человечества! — Кирнан трясло от ярости: глаза выпучились, в углах рта показалась пена. — «Осторожнее! Это не игрушка, есть вещи нам неподвластные, новые элементы…» — это кто сказал? Ты! Мощь… Ты говорил, в нем есть мощь!

— Выходит, я ошибся, — ответил Броди и через секунду добавил: — Ну же, Молли, признай: мы славно повеселились!

Кирнан не обрадовалась тому, что ей бросили в лицо ее же слова, наградила Флина яростным, злобным взглядом и ткнула в археолога пальцем — с тобой, мол, еще разберусь, после чего накинулась на Медоуза с требованием предъявить данные, дать объяснения, признать ошибки и провести тесты еще раз.

— Так говорили! — кричала она. — Все как один утверждали: он обладает мощью! Все до единого! Это не мои слова!