Исчезнувший оазис

Англичанин ворвался в храм и понесся сквозь гулкие залы и камеры. Голос Бен-бена, почти скрытый предсмертным грохотом оазиса, становился все отчетливее, снова взывал к себе настойчивым, ритмичным боем среди какофонии гигантской камнедробильни.

— Ну давай же! — прорычал Флин сквозь зубы, вкладывая все силы в последний бросок. Сверху сыпались пыль и каменная крошка, ползли и качались каменные блоки — а ведь скалы еще даже не дошли до краев платформы, не навалились как следует.

Археолог проскочил один зал, заросший древесными корнями, затем следующий, с алебастровыми столиками. Храм сотрясался и трещал, кладка расшатывалась, Флин не оглядываясь бежал вперед, пока не выскочил во внутренний двор с рукотворным прудом в самом центре комплекса. Пруд опустел: вода вытекла через глубокую трещину в дне бассейна, а поникшие розовые и голубые лотосы рассыпались по голому, полусухому камню.

С криком «Молли!» Флин бросился напрямик через пруд и нырнул в дверной проем каменного святилища, разметая перед собой тростниковые занавеси. Апокалиптический грохот мгновенно стих у него за спиной до низкого гула, зато пульсация Бен-бена стала почти оглушительной.

— Молли, пора уходить! Идем скорее!

Флин, застыв на пороге, окинул взглядом брошенные приборы и Бен-бена, который наполнил стеклянную камеру вихрями цветных искр, а сам словно подернулся золотым туманом. Англичанин решил было, что Молли незаметно выбежала вместе со всеми, как вдруг за стеклом кто-то шевельнулся. На глазах у потрясенного Флина Молли Кирнан медленно вышла из-за камня.

— Привет.

Тон у нее был такой будничный, словно она приглашала к себе на чай.

— Боже, Молли, ты спятила? Скорее выбирайся оттуда!

Она улыбнулась совершенно спокойной, умиротворенной улыбкой.

— Ты видела, что стало с Усманом? — закричал Флин, отчаянно жестикулируя. — Бегом! Прочь оттуда! Пора уходить!

Кирнан просияла.

— Скажи честно, Флин: разве я похожа на Усмана? — Она развела руки, как фокусник после трюка с распиливанием, убеждающий всех в своем добром здравии. — Видишь? Он мне не вредит.

Она наклонилась вперед и, к ужасу археолога, обняла Бен-бен, прижалась к нему щекой, словно к дикому зверю, которого ей удалось укротить. Бен-бен не огрызнулся. По-видимому, он не оказывал на нее никакого воздействия, потому что через несколько секунд Молли выпрямилась без малейшего ожога как ни в чем не бывало.

— Флин, он никого не обижает, если его не обижать. Это орудие, ни больше, ни меньше. Им просто нужно уметь пользоваться, как любым орудием.

Она провела рукой по поверхности Бен-бена, и пульсация замедлилась, утихла, словно он и впрямь подчинился чужой воле. Флин смотрел на него, не веря глазам.

— Он — наш друг, — ворковала Кирнан. — Так же как и древним египтянам. Как бишь они его называли? «И нер сеуэсерэн», если я правильно выговорила — «камень, что содеял нас могучими». А теперь он и нам поможет обрести мощь. Вот почему нам было дано его отыскать, вот почему мы здесь оказались. Это дар, Флин. Дар самого Господа.

Стены святилища начали содрогаться, десятитонные блоки тряслись и подпрыгивали, словно были не тяжелее кусков пенопласта.

— Пожалуйста, Молли! Нет времени! Здесь сейчас все рухнет!

— И это — только начало… — продолжала она, глухая к его уговорам. Ее тон был все так же безмятежен, как если бы они с Флином находились в разных мирах. — Первый, крошечный проблеск его силы. Только представь, что он для нас сделает, если мы дадим ему разгуляться, чего мы достигнем с его помощью!

— Молли, скорее!

— Представь себе: новый мир, новый строй, конец злодеяниям. Царство Божие на земле! Бен-бен стережет наш покой, и ни единого преступника в поле зрения!

Каменная кладка расползалась, сквозь щели купола просвечивало тускло-голубое небо.

— Ты будешь одним из нас, Флин! — Кирнан протянула ему руку, вероятно, забыв, что совсем недавно приказывала его расстрелять. — Мы станем работать вместе! Ты знаешь о камне больше, чем кто-либо, даже больше меня, так что поможешь нам раскрыть его полный потенциал. Другие оказались слабаками, но не ты. Идем с нами. Построим новый мир вместе. Ну как, Флин? Согласен помочь?

— Ты не в своем уме! — Он попятился, глядя то на Кирнан, то на стены и потолок, которые яростно содрогались и трескались, словно наклевывающееся яйцо. — Думаешь, камень тебя послушается? Черта с два! Ты с ним не сладишь, и никто не сладит!

Она засмеялась, грозя ему пальцем, как учительница воскресной школы — непослушному мальчишке.

— Маловерный! Позор тебе и таким, как ты! Неужели Он мог дать нам орудие, которым нельзя пользоваться? С которым нельзя совладать? Разве похоже, что я с ним не справлюсь?

Она снова развела ладони и медленно возложила их на макушку Бен-бена. Флин, к своему потрясению, заметил, что пульсация постепенно затихла и совсем прекратилась, а сияние камня померкло. Скалы перестали грохотать, тряска улеглась. Все умолкло, застыло. Воцарилась неестественная тишина. Флин огляделся, не в силах поверить глазам.

— Господи! — вырвалось у него. — Как тебе… Боже мой!

Кирнан просияла.