Ищейки: Часть первая

Следующим шел шатер с непонятным названием «Девушка одна из двух» в который тянулась очень длинная очередь. Вставать в нее он не стал, но походил вокруг, прислушиваясь к разговорам ожидающих людей. Больше всего обсуждали павильон магии и большое представление, которое обещали начать через час, в главном шатре. Покрутившись еще немного, Эрех убедился, что ничего интересного больше не услышит и пошел поглядеть на павильон магии. Во-первых, раз уж там столько народа, а во-вторых, было любопытно, что за магия такая. Настоящие маги, чуждая раса времен Магической войны из Блуждающего дола, полностью исчезли более двух веков назад, а то, что называли магией теперь, больше напоминало раздел науки и техники. Творить настоящую магию людям не под силу, это известно.

Но до места он не дошел. Отвлек плач, раздавшийся из-за ящиков в узком проходе между двумя кибитками и полотняной стенкой обиталища какой-то «Провидицы Маэ». Эрех свернул в темноту и обнаружил источник — маленькую, лет семи девчушку с разрисованным личиком. Она забилась в тень за ящиками и горько плакала, прижимая к себе тряпичную куклу. Слезы размазывали краску, изображающую неведомого зверя.

Мысль о том, что он, кажется, нашел возможного ребенка мелькнула и пропала на задворках сознания.

— Привет, — как можно дружелюбнее сказал Эрех, присаживаясь на корточки, — ты чего это тут?

Она не ответила, крепче прижала куклу к себе и попыталась спрятать лицо в ее нитяные волосы. Рыдания стихли, видимо, плакать перед чужим человеком ребенку не хотелось.

— Не говоришь с незнакомцами? — догадался целитель. — Правильно делаешь. Тогда давай меняться. Ты мне расскажешь, почему плачешь, а я тебе скажу свое имя и дам вот это.

Он протянул ей палочку с яблоками в карамели, из которых успел сжевать только два.

— Ну как? Идет?

Она снова промолчала, только в упор смотрела на Эреха большими черными глазами из-под длинной русой челки. Пристально и недоверчиво разглядывала его лицо и думала. Потом, видимо решив что-то для себя, переложила куклу в левую руку, а правой приподняла подол длинного платья, явно с чужого плеча. Худую детскую ногу украшала огромная кровоточащая ссадина, от колена до щиколотки, типичный след удара плеткой или хлыстом для лошади.

Эрех мысленно пожелал тому, кто это сделал, всех благ и крепкого здоровья. В следующей жизни. Его спина привычно заныла, вспоминая собственный опыт.

— Ладно, — вслух сказал он. — уговор так уговор. Держи. И, между прочим, я Эрех.

Маленькая грязная лапка выхватила у него яблоки.

— А ты?

Девочка опять не ответила. Он посмотрел на ссадину, выглядывающую из-под ветхой ткани и подумал, что это, в сущности, пустяки. Немного усилий. В конце концов, если он за деньги держит банкиров, которым вправляют полученные спьяну открытые переломы и лечит бандитов, порезанных в кабацкой драке, помочь одному несчастному ребенку труда не составит.

— Сейчас я тебе покажу чудо, — заговорщицки подмигнул но-Тьен. — Ты только не пугайся, может показаться, что горячо.

Он встряхнул кистью, расслабляя мышцы, потом накрыл пальцами рану, практически прикасаясь к рассеченной коже. Сосредоточился.

— Грабли убрал от моей сестры! — просвистело за спиной, крепкая рука ухватила Эреха за ворот и опрокинула на спину.

Над ним, сгорбившись и полыхая яростью, стоял парень примерно его возраста.

Высокий, жилистый, в черном атаи с широким поясом. Бритые виски покрывали вязи татуировок, выбеленные волосы собраны на затылке в длинный, до талии, хвост. Севрасский кот собственной персоной. Убийца.

Сердце подскочило к горлу, а потом ухнуло куда-то в область мочевого пузыря и там затерялось. Перед глазами Эреха блеснул и замер, готовясь укусить, изогнутый как коготь нож с кольцом на рукояти. Девочка, имени которой он так и не узнал, испуганная резкими действиями брата, уронила в пыль палочку с яблоками и вновь заплакала.

И тут целитель разозлился. Ярость, которая копилась в нем все это время, ярость на себя, на влиятельных покойников, которые жили, нарушая все основы, ярость на людей, торгующих детьми и наркотиками, и на этого парня, который, стараясь защитить сестру, наворотил такого, что не передать словами. Ярость на весь мир, в котором плачет ребенок. Потому что если и было что-то, чего Эрех но-Тьен не выносил, так это когда обижают детей.

Сердце вернулось на место и забилось ровно, будто на работе в госпитале.

Правой рукой он перехватил запястье с ножом, а левую поднял, чтобы задравшийся рукав обнажил клеймо — вытатуированный персик с листьями и цветами, символ Наэмы. За попытку нанести себе такой же просто так до сих пор отрубали руку.

— Я целитель, — злым голосом сказал он незнакомцу. — Твоя сестра плакала и я пытался сделать то, что необходимо в такой ситуации — успокоить и помочь залечить рану. Но ты, конечно, все и сам исправил, поздравляю.

Парень растерялся, не ожидая подобной реакции, и, пользуясь этим, Эрех оттолкнул его в сторону и снова сел, склонившись над девочкой. Яблоки спасти было нельзя, густая пыль плотно облепила карамельные бока.