Ищи меня за облаками

Наиболее тяжелым в этот период было привыкание к режиму. В ночных перелетах спать запрещалось. Эта практика, принятая во всех авиакомпаниях, не нарушается ни при каких обстоятельствах. Инна, уже знакомая со всеми нюансами, очередной раз удивилась этому. Казалось, бортпроводниц несколько, посменно можно отдохнуть. Соломатина помнила, как, работая психологом, она отмечала жалобы бортпроводниц на расстройство сна. Еще одной трудностью оказалась смена часовых поясов. Первый более чем шестичасовой перелет случился у Соломатиной, как и положено, через год после начала работы. Ее первая «эстафета» (то есть несколько свободных дней между рейсами) пришлась на перелет Москва – Пекин. Сгорая от любопытства, Инна уже планировала прогулки и экскурсию, но вместо этого почти все время проспала в отеле. Ее более опытные напарницы смеялись, они-то ничего не планировали. Во-первых, некоторые уже побывали здесь, а во-вторых, сон был дороже. Ведь обратно предстоял такой же длительный перелет. Инна приноравливалась к новой жизни, только расстраивало ее одно – времени и сил на подготовку к диссертации катастрофически не хватало.

– Подожди, втянешься, – сказал по этому поводу Колесник, – самое тяжелое – это привыкнуть к нашему графику.

– Втянусь, – отвечала Инна.

А про себя подумала, что ради диссертации она еще и не то может. Соломатина не обманывала себя – романтика неба и работа, которую выполняли девушки-бортпроводницы, ничего общего не имели. Только очень молодые, неискушенные пребывали в профессиональной эйфории. Для Соломатиной это была лишь ступень на пути к научной карьере.

У нее было всего несколько часов до отлета, но к родителям она все же заскочила. Было совсем раннее утро, почти еще ночь. Но Соломатина решила визит не откладывать. Приближались праздники, и выходные не предвиделись.

Родители, несмотря на ранний час, уже не спали, словно чувствовали, что она заедет.

– Ты похудела, – покачала головой мать, – совсем тощая. Почему ты не ешь? Вас там не кормят?

– Кормят, – рассмеялась Инна и стала вынимать из сумки множество пакетов.

– Что это? – на кухне появился отец. – То, что пассажиры не доели?

Инна почти не отреагировала на это замечание. Отец становился все сумрачнее и сварливее. Соломатина жалела мать, которая бок о бок жила с тяжелым человеком.

– Папа, вот это вино я купила в Париже. А сыр в Берлине. Чай из Китая. Шоколадки, они все разные – это из Мехико. Знаешь, самый тяжелый перелет был. И там ужасно влажно и жарко.

Соломатина повернулась к матери:

– Мам, я тебе какао привезла. Настоящее, я его на шоколадной фабрике купила, мы туда на экскурсию ездили. Ты же любишь торты делать с глазурью.

– Спасибо. – Мать смотрела, как Инна достает и достает из пакета вкусности.

Соломатина взяла за правило покупать в каждом городе, где бывала, что-то особенное. Или то, чем славились края, или то, что самой понравилось. В гости к родителям она теперь заезжала редко, но уж когда бывала, то старалась удивить сюрпризами. Она знала, что мать обожает готовить, и всегда ей привозила специи, добавки, сиропы. Вкусный сыр, колбасу или удивительные консервы она привозила отцу. Тот благодарил сквозь зубы, но мать потом тайком сообщала, что «папе очень понравилась колбаска». Многие стюардессы из рейсов привозили то, что не понадобилось пассажирам. Мелкие вещицы типа влажных салфеток, маленького шампуня и прочей парфюмерии и гигиены для бизнес-класса – порой оставалось очень много. Инна тоже этим пользовалась, пока не обнаружила, что весь ящичек в ванной набит маленькой зубной пастой. «Хорош, я просто как хомяк!» – рассмеялась она.

В этот раз Инна привезла немного консервов.

– Мам, это копченые устрицы, это артишоки, а это фуа-гра. Баночки маленькие, я вам попробовать взяла.

– Ты представляешь своего отца, который ест устрицы или фуа-гра? – Мать посмотрела на Инну. – Ему бы колбасы да картошки.

– Мам, тогда пригласи тетю Нину, и перекусите. А папе вот, ветчина.

Конечно, родители Соломатиной не голодали, но и позволить себе такие деликатесы не могли. Инне было приятно их баловать.

Кроме вкусностей Соломатина привозила им что-нибудь из одежды. Матери теплый жакет, отцу кепку, перчатки. Родители, которые по-прежнему сердились на дочь за «крутые виражи», радовались обновкам, словно их гардероб был пуст.

– Правильно делаешь, что балуешь, – сказала как-то старшая бортпроводница, глядя, как Соломатина укладывает пакеты перед рейсом, – я тоже своим возила все отовсюду. И дело не в том, что им еды не хватало. Для них все баночки и пакетитки – это как мир посмотреть. Путешествовать-то не могут – годы уже не те. Глаза не видят, ноги не ходят.

Сегодня перед рейсом Соломатина должна была снять мерку с материнского плаща.

– Мама, у меня мало времени. Если я увижу такой плащ, я тебе обязательно куплю. Только мне бы размер точнее знать.

– Ладно, дочка, тебе только с плащами там возиться… – Мать замахала руками, но плащ, приготовленный заранее, Инне подала.