Ищи ветра в поле

– Ты должна была встретиться с Кудриным? – воскликнула догадливая Маринка.

– Да, в десять часов, – спокойно сказала я, хотя на душе у меня было очень неспокойно. – Но он, как видите, не пришел. На часах тем временем уже половина двенадцатого. В магазине его нет, дома тоже. Так где он может быть? Этот человек позвонил мне среди ночи, торопясь сообщить новости…

– Какие новости? – снова влезла Маринка.

– У него нашлась дочь. Ее ему вернули, живую и невредимую. И этот поступок еще раз подтверждает, что Кудрину хотели просто потрепать нервы. Причем очень основательно. И это удалось. Когда я разговаривала с ним в кафе, он был на грани нервного срыва.

– А что с его дочерью? – задумчиво спросил Кряжимский. – Вы сказали, что ее вернули живую и невредимую, но помнится, поступила очень страшная посылка… – при этих словах у Сергея Ивановича пролегла складка на лбу.

– Нет-нет, – поспешила сказать я, – это все провокация. Палец, как мы предположили, просто позаимствовали в какой-нибудь анатомичке. С девочкой, слава богу, все в порядке, она даже не осознала, что ее похитили. И это, в конце концов, еще одно доказательство того, что преступником владеют не корыстные мотивы! – убежденно завершила я.

В этот момент зазвонил мой сотовый телефон.

– Да, – вскочив, быстро откликнулась я, надеясь, что это Кудрин.

Но вместо этого я услышала не менее знакомый мне картавый голос майора Степанчикова. Он сопровождался шумным выдохом прямо в трубку.

– Ольга Юрьевна? У меня это… неважные новости…

– Что случилось? – сразу же обеспокоилась я.

– Обнаружен труп Кудрина Валерия Александровича. Только что, – отчеканил Степанчиков.

Я чуть не выронила трубку, хотя что-то подобное подсознательно ожидала услышать.

– Как? – только и вымолвила я, медленно опускаясь в кресло.

– Задушен в собственной машине, – мрачно ответил Степанчиков. – Два часа назад. Я посмотрел запись в его блокноте, валявшемся рядом, и увидел, что у него была назначена встреча на сегодняшнее утро с вами. Похоже, на нее он и отправлялся. Но судьба распорядилась таким образом, что вы так и не встретились. Я прав?

– Да, – тихо ответила я. – И я до теперешнего момента ломала голову, что с ним случилось… До вашего звонка у меня еще оставалась какая-то надежда.

– А что, вы предполагали такой трагический исход? – насторожился Михаил Анатольевич.

– Можно сказать, да. И сам Кудрин, кстати, догадывался об этом. Он и ехал-то, собственно, ко мне, чтобы это обсудить. Я уверена, что он чувствовал – скоро конец…

– Вот как? Я думаю, что нам с вами есть что обсудить, – тяжело сказал Степанчиков.

– Вероятно, нам нужно с вами встретиться, и как можно скорее.

– Да, подъезжайте ко мне прямо сейчас, – согласился майор. – Я у себя в кабинете.

– Хорошо, выезжаю, – я отключила связь и посмотрела на собравшихся в кабинете. – Я к Степанчикову. Кудрина нашли мертвым, – сухо сообщила я.

Маринка всплеснула руками, ахнула и затрясла головой. Виктор помрачнел и насупился. Кряжимский тяжело вздохнул и спросил:

– Вы поедете одна?

– Да.

Я быстро взяла сумочку и, не обращая внимания на Маринку, которая уже готовилась забросать меня своими вопросами, вышла из кабинета.

На душе у меня было муторно, давило ощущение того, что я не смогла уберечь нечто ценное, что мне доверили. И неважно, что это ценное представляло собой жизнь Кудрина, который, исходя из того, что он мне рассказал о своей прошлой жизни, абсолютно не мог претендовать на роль святого, все равно на душе было мерзко.

Я не стала брать свою «Ладу», так как не хотела в подобном душевном состоянии садиться за руль. Поэтому я поймала машину и отправилась в РУБОП.

Степанчиков встретил меня как обычно, в своем излюбленном сдержанно-мрачноватом стиле. Приподнявшись над столом, он исподлобья одарил меня пронзительным взглядом вспухших, видимо, от постоянного недосыпания, глаз и указал жилистой рукой на стул.

– Итак, вы говорили мне, что Кудрин догадывался о том, что его хотят убить. Откуда у вас такая информация? – сразу же начал он.

– Понимаете, Кудрин вместе с трагически погибшей недавно Людмилой Обуховой несколько лет назад совершили преступление, за которое не были наказаны, – решила я взять быка за рога. – Они ограбили ювелирный магазин и убили при этом сторожа.

Степанчиков нахмурился и, упершись глазами в стол, начал ожесточенно расчесывать свои волосы пальцами. Как я уже успела заметить, это было показателем того, что Михаил Анатольевич находится в крайне возбужденном и нервозном состоянии.

– Он рассказал мне об этом, будучи пьяным, – пояснила я. – И я подумала, учитывая все обстоятельства дела, что причиной всего криминала, обрушившегося на Обухову и Кудрина, могла быть месть кого-то из близких убитого.

– И вы молчали? – укоризненно посмотрел на меня Степанчиков, барабаня пальцами по крышке стола.

Его взгляд был настолько суров, что мне показалось, что сейчас он или закричит на меня, или даже ударит. Однако Степанчиков ограничился лишь этим взглядом и бросил:

– Продолжайте…