Ищи ветра в поле

Клубящаяся полупрозрачная завеса отрезала меня от мира, от его звуков, прервала мою с ним связь и волнами жидкого стекла потекла между мной и этим солнечным февральским утром, ослепительно-белым и голубым. Я смотрела на бледно-сиреневые блики, разливавшиеся по снегу, смотрела на остов догорающей машины, на ядовитую чернильную черноту, лохмотьями копоти и пепла расползавшуюся по накатанной поверхности дороги, и не могла сопоставить эти два пространства: светлое – вдали и темное – совсем близко. Не могла понять, каким образом они сошлись сегодня в моем времени, в моей возможности оказаться в этом, снежно-белом, а не в том, угольно-черном.

Глава 8

– Надо же такому случиться! – качала головой потрясенная Маринка. – Ведь ты же могла погибнуть!

Я только вяло улыбнулась. Улыбка так и осталась на моих губах, когда я вновь попыталась вспомнить все детали произошедшей трагедии.

Я уже немного пришла в себя. Ехать в милицию вместе с Аркадием я отказалась. Не в той, как говорится, была кондиции. Мы договорились со старшим лейтенантом Зиминым, что показания я явлюсь давать завтра утром.

– Да-а, – вздохнул Кряжимский, – преступник настроен серьезно! Только непонятно, зачем ему надо было подкладывать бомбу, если он явился вчера на дачу с твердым намерением получить деньги и для этого взять заложника – кого-нибудь из Летневых?

– Я тоже над этим думала, – сделала я глоток минеральной воды, которую мне срочно раздобыла Маринка в странной уверенности, что всем чудом не сгоревшим в автомобиле полагается укреплять нервную систему при помощи минералки, – и пришла к выводу, что преступник либо «подстраховался» на случай неудачи: если, мол, не получится у меня с шантажом, припугну как следует, либо решил даже в случае удачного похищения кого-нибудь из Летневых припугнуть так, чтобы поджилки затряслись.

– Если, допустим, он взял бы в заложницы Кристину, – сосредоточился Кряжимский, – то на кой черт ему подкладывать бомбу в ее машину?

– Приехав на частнике, преступник хотел, должно быть, уехать с дачи на одной из машин Летневых. Что удивительного, что женской модели «Пежо» он предпочел более «мужественный» «Ситроен»? Он, значит, рассчитывал сесть с заложником в «Ситроен», а в «Пежо» подложил бомбу. Ведь если бы в заложницах оказалась Кристина, на «Пежо» сегодня поехал бы Аркадий, и тогда бы он, а не его жена взлетел на воздух. В любом случае, думаю, взрыв должен был прогреметь для устрашения либо Кристины, либо Аркадия. Чтобы тот, кто находился в заложниках, испугавшись такой энергичной и жестокой расправы, побыстрее бы выложил денежки. Заложник бы трясся от страха, заботясь уже только о собственной жизни. Я-то сегодня убедилась, насколько она дороже всего остального, – печально улыбнулась я.

– Нет, все-таки я не понимаю, – уставился Кряжимский в стену, – зачем убивать кого-то из Летневых, если можно просто похитить одного из них и заставить другого отдать деньги? В голове не укладывается! Только для того, чтобы припугнуть? Но зачем пугать, когда один из Летневых и так будет переживать за жизнь второй своей половины и принесет деньги?

– Для подстраховки, – сказала я.

– Значит, кто-то из Летневых все равно должен был погибнуть? – удрученно спросил Кряжимский.

– Да, – угрюмо подтвердила я.

Кряжимский задумался.

– В любом случае этот человек, я имею в виду шантажиста, неплохо осведомлен о передвижениях Летневых. Это кто-то из числа их знакомых, – уверенно произнес он.

– Несомненно. Остается выяснить, кому выгодна такая развязка.

– О какой развязке ты говоришь? – вопросительно взглянул на меня Кряжимский.

– Мне почему-то кажется, что деньги здесь не главное… – задумчиво сказала я.

– Вот как? – удивился Кряжимский.

– Ведь сейчас можно нанять любого головореза. Не очень верится мне, что человек так спокойно, я бы даже сказала, вяло шантажировавший Летневых в течение трех месяцев, вдруг перешел к таким решительным действиям. Так резко потерял терпение? Но что его заставляло терпеть целых три месяца? Почему он раньше не пришел к Летневым и не потребовал деньги, как это он сделал вчера?

– Все меняется, – без особой убежденности сказал Кряжимский, – ждал-ждал, да и решил прийти.

– Мне кажется, что весь этот шантаж прикрывает что-то другое, настоящий мотив – не деньги, он скрывается гораздо глубже.

– Убийство? – спросил проницательный Кряжимский.

Я кивнула.

– Опять кто-то хотел убить Аркадия. Ведь именно он должен был сегодня ехать на «Пежо». Кристину планировалось взять в заложницы…

– Но почему тогда этот шантажист так легко согласился вместо Кристины взять в заложники Аркадия? – резонно задал вопрос Кряжимский.

– Тот, кто вчера «навестил» нас на даче, – только исполнитель. Он мог самолично изменить сценарий. Или чего-то недопонял, или не придал значения.

– Сомнительно, – покачал головой Кряжимский.

– Этому исполнителю, возможно, приказали требовать денег. Тому, кто его нанял, не надо было посвящать последнего во все детали своего плана. Бомба эта неспроста была заложена в машину.

– Ты кого-нибудь подозреваешь? – пристально посмотрел на меня мой зам.