Ищу Мужа. Интим не предлагать!

Тесть заказывает себе плотный обед. Как всегда, стейк с кровью, овощи, закуски, чай. Я – просто лосося. Я сюда не есть пришел.

— Так вот, — Ильин складывает руки на столе, сжимая их в замок. — Скажи, я когда-нибудь лез к тебе с Жанной? Указывал вам, как жить?

— Нет.

— Так вот и сейчас не лезу. Ну расходитесь, сходитесь, скандалите. Семейная жизнь – она такая. Я с Людкой тоже два раза разбегался. Всё бывает. И влезать в семью не стоит. Думал, сами разберетесь.

Ага, как же, думал он. А препятствовать разводу, тормозя его, – это ли не вмешательство?

— Александр Михайлович, при всем уважении, — качаю я головой.

— Да подожди ты, — цокает, смиряя меня серым взглядом. Ладно, стискиваю челюсти. Пусть выговорится. — Я знаю, что Жанка дура дурой. Всегда была эгоисткой. Я, можно сказать, замуж ее отдал, чтобы ты воспитал. Родит она тебе, куда денется, — отмахивается он. — Я тоже хочу сначала внуков понянчить, а потом уж на тот свет уйти, — указывает глазами вверх.

— Дело уже не в этом, Александр Михайлович. Всё. Поспособствуйте разводу, пожалуйста. Не люблю я ее. И жизни у нас совместной не выйдет. Вы желаете своей дочери счастья?

— Конечно, иначе не сидел бы здесь и не вел бы с тобой личные беседы, — разводит руками.

— Так вот со мной она счастлива не будет. А разведёмся – может, и встретит человека, который ее примет такой, какая есть.

— Верно говоришь. На хрен моей дочери мужик, который ее не любит? Я бы ее за Соколова давно замуж отдал. Военный, майор, с перспективой, и мне этот брак стал бы выгоден.

— Вот и замечательно. В хороших руках будет ваша дочь.

— Так-то оно так, — сжимает челюсть. — Но любит она, дура, тебя и хочет только тебя. А вчера вены себе порезала…

Кричащая пауза.

Всматриваюсь в его серые, немного усталые глаза. Что-то не похож Ильин на безутешного отца, который чуть не потерял дочь. Сидит тут, обедает, рассуждает.

— Ты правильно понял. Не по-настоящему, так, просто поцарапала кожу.

Ну кто бы сомневался. Жанна очень любит жизнь. А этот акт – только для привлечения внимания.

— Ну это вчера не по-настоящему. А завтра, может, и… Мало ли что стукнет в голову бабе в отчаянии. А у меня сердце слабое. Дочь единственная. Давай удалим ваш конфликт по-хорошему? И не переживай, воспитательную беседу я с ней провел. Будет как шелковая. И ты не спускай ей всё, воспитывай.

— Нет, Александра Михайлович, — качаю головой. — Это насилие над собой и над ней.

— А я тебя бизнеса лишу. Кто тебе помог его поднять?

Угрозы, шантаж, как же без этого. Как банально.

— Механиком пойду работать. Руки-ноги есть, что-нибудь придумаю, — откидываюсь на спинку кресла.

— А я сделаю так, что тебя ни одна вшивая контора не возьмет, — смотрит на меня исподлобья.

— Значит, буду бомжевать.

— Ну что ты такой упрямый, как баран? — отмахивается Ильин.

— У меня женщина есть. Любимая.

Ильин заглядывает мне в глаза. Злится.

— Женщина? А не страшно тебе за неё?

И теперь зло ухмыляюсь я.

— Пойдете на преступление ради капризов дочери? Мой вам совет: наймите Жанне хорошего психолога.

— Ладно, всё, иди, утомил, — отсылает меня, выдыхая. А это значит, он понял и принял мой отказ.

Понимаю, что Ильин ничего не сделает. Его, как отца, тоже можно понять, но что-то всё равно неспокойно. Забрать, что ли, Монро и рвануть в отпуск, пока все не остынут.

Глава 30

Марина

Богдан Гад Борисович сегодня не ночует дома. Ну то, что не ночует, еще, конечно, не факт. Но на часах почти полночь, а этого гада в квартире не наблюдается. Конечно, я ему писала и звонила пару часов назад. Он ответил мне сухим сообщением: «На работе завал, занят, позже перезвоню».

И не перезвонил.

Звонить ему еще раз и настаивать я не стала. Из вредности, гордости и просто потому, что я женщина и психанула. Решила гордо лечь спать. Но не в его кровать, как последний месяц, а в свою и у себя дома.

Только спать не получается. Как истинная истеричка за пару часов в пустой и холодной постели я накрутила себя настолько, что сон как рукой сняло. Мои мысли скачут от «с ним что-то случилось, и надо срочно спешить на помощь» до «ах, этот козел вернулся к жене или нашел себе другую дурочку».

Я уже мысленно поругалась с Бережновым и послала его на хрен, даже погоревала над своей судьбой.

То есть моя богатая фантазия уже прокатила меня на всех эмоциональных качелях. А Богдана всё нет и нет. Я точно знаю, что нет, хоть я и у себя дома.

Да, сбегала и проверила.

Ну дура дурой, что поделаешь.

Ворочаюсь в кровати и, когда понимаю, что не усну, решительно встаю и иду на кухню делать себе какао. От кофе я так и вовсе не усну, а с чаем грустить как-то неприлично.

Пока закипает чайник, засыпаю в большую кружку быстрорастворимый какао и вынимаю из холодильника, вместо молока, сливки. Гулять так гулять.

Замираю с бутылкой сливок в руках, когда слышу, как наглым образом открывается моя входная дверь.

Ах, надо было забрать у этого гада ключи.

Быстро убегаю в спальню, благо путь ведет не через прихожую. Ложусь в кровать и накрываюсь одеялом, делая вид, что мне пофиг и я крепко сплю.