Ищущий убежища

В толпе собравшихся зашумели, зашевелились, несколько человек повернули головы, глядя в сторону зеленой лужайки. По ней быстро шел, удаляясь, человек, которого коронер заметил чуть раньше за спинами остальных.

Гвин крикнул, чтобы тот вернулся, а когда мужчина не отреагировал на приказ, направился вслед за ним. В тот же миг мужчина сорвался на бег, однако тягаться с длинноногим Гвином ему было не под силу. Несмотря на бычью конституцию, на коротких дистанциях корнуоллец демонстрировал завидную проворность, и не успел беглец преодолеть и пятидесяти ярдов, как Гвин нагнал его. Сжав, словно клещами, шею беглеца, он поволок мужчину назад, в круг зрителей. Тот тщетно царапал пятками землю.

Расчистив себе путь сквозь толпу крестьян, Гвин вытолкнул мужчину в центр полукруга перед Джоном.

Джон уставился на беглеца:

– Это еще что такое? Ты почему пытался бежать, мошенник?

У тощего Неббы были спутанные светлые волосы и усы. Грязная рваная туника доставала до колен, подпоясан он был поношенным ремнем некогда добротного качества. Лицо его выражало, скорее, дерзость, чем страх.

– Просто, не хочется иметь дело с законом. Что я сделал? Посмотрел на какой-то труп, когда этот недоумок позвал меня, вот и все.

Гвин, который по-прежнему придерживал за плечо беглеца, неожиданно схватил его за правую руку и поднял так, чтобы показать ее коронеру.

Подавшись вперед, Джон увидел, что на руке не хватает указательного и среднего пальцев. Культи были затянуты старыми шрамами.

– А-а, мастер-лучник, и где же, интересно, ты их лишился? – проскрипел коронер.

Если попавшему в плен лучнику не перерезали горло сразу же, а позже ему удавалось избежать виселицы, то ему отрезали те два пальца, которыми он оттягивал тетиву, чтобы стрелок не мог больше заниматься своим смертоносным искусством.

Небба прищурился, но не дал ответа, и Гвину пришлось тряхнуть его за плечо так, что тот щелкнул желтыми зубами.

– Отвечай, когда тебя спрашивает коронер, будь ты проклят!

– В Лемане, в восемьдесят восьмом, – промямлил недовольно Небба.

Брови коронера удивленно поползли вверх, и шрам на лбу искривился:

– Ты воевал на стороне старого короля?

Речь шла об одной из последних битв Генри II, в которой непокорные сыновья монарха, Ричард и Джон, объединив усилия с Филиппом из Франции, разбили армию отца, а заодно и его сердце.

Небба кивнул головой:

– Оттого-то я и не хотел с вами связываться. Вы же люди Ричарда.

Удивленный, Джон коротко хохотнул, что с ним бывало крайне редко.

– Глупец, неужели ты полагаешь, что я могу обидеть человека только за то, что он хранил верность Генри? Я не испытываю гордости по поводу того, что Ричард замахнулся на собственного отца, даже при том, что его к таким действиям подтолкнуло потакание старика всем капризам Джона.

Толпа молча взирала на них, не понимая, собственно, о чем говорят Небба и коронер, однако и Томас, и Гвин прекрасно понимали, что Небба вовсе не деревенский простолюдин. Скорее всего, это солдат, который скрывается от правосудия.

– Сэр, об убитом я знать ничего не знаю. Я всего-то и сделал, что посмотрел, как он лежит лицом вниз в этом проклятом ручье.

– И раньше ты его никогда не видел?

– Никогда. Не знаю, как зовут его, откуда он, ничего не знаю. И хочу одного – чтобы меня оставили в покое.

Джон смотрел на Неббу, и подозрительность, присущая коронеру, боролась с уважением к солдату, искалеченному в сражениях за короля.

– Ты не отсюда родом? У тебя странный акцент.

Небба встряхнул грязными кудрями:

– А безродный я. Нет у меня дома. Вот, забрел сюда, работаю в поле за кормежку, сплю в коровнике, а когда надоест, дальше отправлюсь.

Как и Гвин, коронер подозревал, что Небба – беглый преступник, которому невмоготу стало почти животное существование, в лесу и который решил попробовать вернуться к нормальной жизни, даже рискуя оказаться в конечном итоге обезглавленным.

Небба ответил на еще несколько вопросов, но упрямо утверждал, что ему ничего не известно о найденном в ручье трупе. Какое-то время коронер не отставал, однако в глубине души он не понимал, какое отношение может иметь бывший лучник к смерти молодого норманна, если не рассматривать в качестве причины грабеж. Но если и остановиться на грабеже, то почему тогда, рассуждал Джон, убийца остался в деревне, а не сбежал?

Он жестом подозвал Гвина и пробормотал ему на ухо:

– Ну, что ты о нем скажешь? По всему видать, беглец, скрывается от закона.

Гвин тоже испытывал невольное сочувствие к воину, которому так не повезло в жизни.

– Тут и думать нечего – конечно, он из лесных обитателей, ни при лорде, ни при поместье. Будь у нас желание, башку ему снести – ничего не стоит, да только что от этого проку? В девонских лесах такие, как он, тысячами бродят.

Джон кивнул. Как обычно, мысли его друга и помощника в точности совпадали с его собственными.

– Не исключено, что он пытается стать вольным; может, хочет обосноваться в Эксетере и провести год и один день за городскими стенами.