Иск на невозможное отцовство

- Идите, попейте чай. Я с Тимофеем побуду, - на пороге комнатки появляется Зоя Львовна.

Я сразу ощущаю некое разочарование. Не хочется уходить от малыша. Может быть, находись я с ним с рождения, слушай крики и меняй подгузники, чувствовал бы сейчас другое. Но пока так.

- Да, спасибо большое.

Карина вот спокойно встает на ноги и легким наклоном головы вбок приглашает меня выйти. Не спорю.

Уже на тесной, но очень чистой белоснежной кухне девушка поясняет свои действия.

- Она считает, ты мой ухажер. Вот и хочет дать нам время побыть наедине без ребенка.

То есть, не будь Тимошка моим сыном, я бы радовался? В тот совместный выходной он меня не напрягал. Хотя я еще не знал правду.

- Мило с ее стороны, - говорю без эмоций, - от чая не откажусь. Хочется промочить горло.

Карина снова задерживается на мне глазами. Смотрит как врач на пациента, у которого плоховатый прогноз.

- Черный или зеленый? С сахаром?

Девушка не переодевалась, и я завис, разглядывая ее точеную талию в строгой завышенной юбке. Могу ведь я позволить себе хоть что-то расслабляющее?

Прокашливаюсь.

- Ты ведь прекрасно знаешь мой вкус. Черный, без сахара.

Мы много раз готовили напитки друг другу.

- Может быть, ты изменился, - пожимает вредная красотка плечами, - а может, тогда чувствовал себя другим человеком. А вернулся домой и забыл все пристрастия.

В мой огород прилетел нехилый булыжник.

- Я всегда один и тот же, - держу удар, - стараюсь поступать так, как считаю наиболее правильным. И лучшим для тех, на кого мне не плевать. Далеко не плевать…

Не знаю, к чему повторяю последнюю фразу. В кривой попытке объясниться?

- Фаина Филипповна рекомендовала мне наблюдать за тобой и учиться.

Красивые карие глаза вроде бы немного потеплели. Одновременно с этим около меня появляется большая кружка из темно-коричневого стекла. В ней такого же цвета напиток. Стараюсь удобнее усесться на табуретке за маленьким кухонным столиком.

- Спасибо ей за такое доверие, - отпиваю чай, - своих перспективных сотрудников она хочет воспитать по моему подобию. Это льстит.

Карина фыркает. Но мне кажется, довольно.

- Кто льстит, так это ты, Троицкий!

Да, упрек наигранный. А улыбка молодого юриста озаряет кухню словно дополнительный источник света. Мне вдруг тоже становится приятно. И не от удачного эффекта. А просто от того, что радостно ей.

Это так работают чувства к человеку? Впрочем, раскатывать губу в сторону отношений с Кариной не стоит.

- Вот психологию тебе нужно подтянуть, - говорю в сторону поглощающей пирог девушки, - людей ты не очень хорошо понимаешь. Иначе бы знала - я не льщу! А что касается хватки, твердости и любви к фактам, у тебя все отлично. Вот как разрулила наше дело.

Я действительно рад, что мы во всем разобрались. Если бы Карина обижалась, что я не поверил на слово. Если бы бегала от меня - я бы дольше был в разлуке с сыном.

Так что после своей речи спокойно принимаюсь за пирог. Вкус детства - без изысков, такое уютное удовольствие. Даже не сразу замечаю, что Карина перестала есть.

- Ты считаешь, я ушлая, да? Подсуетилась ради своей выгоды? Я и одна могла бы вырастить ребенка!

Да, я сам психолог еще тот… Но может быть, сегодня мне простительно?

- Нет, я не так считаю.

Ее ручка быстро-быстро чертит линии ложкой на тарелке. Я накрываю ее своей, глажу нежную кожу. Что я там хотел сказать? Близость с этой девушкой действует на меня как гипноз.

- Но… - начинает она, глядя на стол.

- Никаких но. Ты молодец, больше обсуждать нечего. И растить ребенка одна не будешь.

Карина дует губки, ей явно хочется каких-то более многословных объяснений. Но я на них не способен. Усилием воли убираю от нее руку и с жадностью набрасываюсь на домашний пирог.

Моя собеседница тоже не продолжает перепираться. Лопает сладкое молча. Зря хозяйка квартиры боялась, что еда пропадет.

- Кушайте-кушайте, мои умнички! - через минуту женщина уже ласково поет на пороге кухни. - Тимошка уснул. А в обед уложить не могла! Сейчас как будто успокоился.

- Спасибо вам. Мы уже поели, - с улыбкой произносит Карина.

Да, и почти все съели. Пора и честь знать. Мне внезапно становится дико, что я должен уйти и оставить своих ребенка и женщину. Впрочем, женщина моя только по мнению моего природного инстинкта. В этом вся суть.

- Спасибо, очень вкусно, - вспоминаю о манерах.

- На здоровье, дети!

Старушка лучится позитивом. А я шепчу Карине, пока она гремит тарелками.

- Я еще раз посмотрю на него…

Карина коротко кивает, сглатывает. В ее глазах тоже проскакивает грусть. Или мне хочется так думать.

Впрочем, я отбрасываю все мысли и спешу к сыну, но… Не успеваю выйти даже в коридор. Пожилая гостеприимная женщина заводит со мной разговор.

- У меня, Антон, тоже был малыш, когда я познакомилась с моим покойным мужем. Первый мой парень уехал в экспедицию как раз после нашей ночи любви, - она кокетливо хихикает, - и не вернулся. Нет, он благополучно жил на Севере. А вот я осталась совсем одна.

Криво улыбаюсь.

- Вам пришлось нелегко.