Искатель. 1964. Выпуск №4

— До чего ж хорош мир! — сказал Муслаев. Было непонятно, что же он имел в виду — спокойствие и тишину или красоту. Но никто не стал этого уточнять. Все, кто находился на борту «каталины», достаточно повоевали, и умели ценить мир, и, как все летчики, очень любили природу.

— Мартышки! — крикнул Сорокин.

По лианам, обвившим стволы пальм, пробежало стадо обезьян. Они визжали, прыгали и раскачивались на «канатах». И вместе с их криками мы расслышали, что тишины, которая нас оглушила вначале, нет. Воздух был наполнен шелестящим и в то же время очень высоким звоном; в нем смешалось сипенье, свист, кваканье, уханье, кряхтенье, цоканье.

— Давайте готовить лодку, — сказал Базин. — Ты, Витя, остаешься здесь.

— Есть, ясно! — удрученно проговорил Морев, отвернулся, стал смотреть на джунгли через раздвинутый колпак.

Мы спустились в грузовой отсек, отдраили люк, вышли на узкие «скулы» — металлические жабры, которые ведут о г носового люка к фюзеляжу, — вытащили скатанный резиновый мешок, что должен был стать лодкой, и маленький баллон сжатого воздуха. Муслаев и Базин возились с лодкой, а мы с Сорокиным, чтобы не мешаться, отодвинулись на несколько шагов в сторону.

Я смотрел на четкие силуэты пальм, на цветы, таинственно светившиеся в сумраке, на зеркальную поверхность лагуны, в которой на фоне отсветов закатного неба четко отражалось крыло «летающей лодки» и лопасти винта. С одной из лопастей упала капля. Разбежалась едва приметной кольцевой рябью. И навстречу этим волночкам прибежали другие.

«Откуда?» — подумал я.

Неподалеку из воды торчали четыре бугорка. Два передних походили на выходы странных дыхательных трубок, два других смотрели на меня. Я затаил дыхание: это были глаза. Два больших, немигающих, величиной с детский кулак глаза!

Оторопь охватила меня.

Послышался посвист сжатого воздуха, наполнявшего резиновую лодку.

— Давай быстрее, чего копаться! — буркнул Базин.

«Долетался, — подумал я про себя, — чертовщина начала мерещиться!»

Но тут позади бугорков из воды поднялась спина, кочковатая, глянцевая.

— Эй! Эй! Ребята! Бревна какие-то плавают! — послышался крик второго пилота.

Я, наконец, сообразил:

— Да это же крокодилы!

Действительно, это были крокодилы. Один, метрах в десяти от меня, смотрел огромными глазами с вертикальными, как у кошек, зрачками.

— Еще не хватало! — проворчал Базин и смолк.

Тихо шипел сжатый воздух, наполняя резиновую лодку. Теперь она заполняла весь проем выходного люка.

Я заметил, что крокодил очень медленно подплывал к нам. «Жабры», на которых мы стояли, возвышались над водой примерно на полметра. Судя по огромной башке чудища, крокодил мог бы достать нас на «жабрах» без особого труда.

— Черт возьми, как же мы взлетать-то будем? — проговорил командир. — Об них брюхо у машины запросто распороть можно.

Мне пока было не до этого. Морда крокодила оказалась совсем рядом. Я потянулся за пистолетом.

— Ай! — закричал рядом со мной Сорокин и опередил меня с выстрелом. Им, видимо, овладело омерзение. Он выпустил всю обойму.

Пули попали в цель. Крокодил изогнулся — он был огромен, метров пять длины, — я только тогда оценил его величину, из воды взметнулся хвост с костяными зазубринами на конце. Нас обдало брызгами.

И тотчас, словно выстрел был сигналом, еще три крокодила набросились на своего раненого собрата. Их длинные челюсти длиной в руку человека высунулись из воды.

В ленивой лагуне у самолета поднялась дикая возня. Челюсти и хвосты взметались над водой.

Крокодилы пожирали раненого.

Тут уже не выдержали все и стали палить без разбора в гущу осатаневших крокодилов. Вода окрасилась кровью. Влажное чавканье, какое-то отвратительное хрустенье, всплески и удары о воду слились в один безгласный звук.

Почти надутая резиновая лодка, целиком загородившая люк, мешала нам укрыться в самолете. Но я, — а как выяснилось потом, и не я один, — подумал, что спрятаться в машине еще ничего не значит. Дюралевая обшивка самолета толщиною в два миллиметра — плохая зашита от крокодиловых хвостов. Они запросто могли пробить обшивку.

Базину и Муслаеву удалось втиснуть резиновую лодку внутрь машины. Мы ретировались в сомнительное укрытие.

В это время в носовой части ударил спаренный пулемет. Виктор увидел скопление крокодилов перед машиной и решил разогнать их. Я бросился в кабину пилотов, увидел: перед самолетом образовался новый кипящий клубок.

Выпустив еще очередь, Виктор в бессильной злости стукнул кулаком по магазину пулемета:

— Невозможно взлететь! Лежат, как бревна! На скорости пробьем днище, как пить дать.

Самолет качнуло. Я схватился за край открытого колпака и увидел крокодила — тот взбирался на поплавок, которым крыло опиралось на воду. Я высунул руку с пистолетом из колпака, прицелился.

— Осторожнее! — прошипел Виктор. — Трос перебьешь…

— Поди к черту!

Я выстрелил. Туша крокодила сползла в лагуну.

Ударил пулемет из блистера.

В кабину протиснулся Базин, сплюнул:

— Цветочков захотелось… А тут одни ягодки, — и хлопнул себя ладонью по лбу. — Дурак!

Позади него стояли Сорокин и Муслаев.

Радист вздохнул.