Искатель. 1965. Выпуск №3

Каждую Сверхзвезду фотографируют снова и снова. Роются в архивах Небесного Патруля, сравнивая снимки разных лет. Медленно поворачиваются ажурные антенны, и чуткие «уши» радиотелескопов вслушиваются в шорохи и трески, долетающие к нам через безмерные космические просторы в миллиарды световых лет…

В тиши кабинетов теоретики создают все новые и новые удивительные гипотезы. А экспериментаторы ломают головы над тем, как проверить эти гипотезы на точных, неопровержимых опытах, — достаточно ли они «безумны»?

Как проводить опыты и исследования, если Сверхзвезды так неимоверно далеки от нас? Впрочем, астрономы привыкли к грудным задачам.

«Тот, кто решается толковать об эволюции звезд, должен быть оптимистом и обладать чувством юмора: астрономы и являются неисправимыми оптимистами. Они вглядываются сквозь бурлящий океан земной атмосферы в недостижимые звезды и галактики: они ведут речь о температурах в миллионы градусов, о плотностях, меньших плотностей газа в наших лучших вакуумах; они изучают свет, покинувший свои источники двести миллионов лет назад…»

Это было сказано не так давно. Теперь речь идет уже о расстояниях не в миллионы, а в миллиарды световых лет.

Ну что же? Пожелаем исследователям еще большего оптимизма!

Ведь впереди их наверняка ждут не только открытия, но и новые загадки. Такая уж у них «спокойная» наука.

Андрей ЯКОВЛЕВ, Яков НАУМОВ

ТОНКАЯ НИТЬ[1]

Рисунки П. ПАВЛИНОВА

ГЛАВА 15

На следующий день Черняева вызвали на допрос уже не в милицию, а в управление КГБ. Когда конвоир ввел арестованного, даже видавший виды Миронов изумился: куда девалась свойственная Черняеву выправка, уверенные, властные манеры? Он вошел, понурясь, сгорбившись, устало волоча ноги. Глаза его потухли, на небритых щеках и подбородке выступила поблескивавшая сединой щетина.

— Садитесь, — сказал Миронов, указывая рукой на стул, стоявший в углу комнаты, за маленьким столиком, покрытым зеленым сукном. — Начнем разговор.

Черняев, даже не взглянув на Миронова и Луганова, вяло протащился к указанному месту и молча опустился на стул.

— Так как, Капитон Илларионович, — настойчиво повторил Миронов, — начнем разговор?

— О чем? — уныло спросил Черняев. — О чем? Ведь все сказано. Добавить мне нечего…

— Так-таки и нечего? Ну, а как насчет тайника со шпионским снаряжением, обнаруженного в вашей квартире?

— Но… — начал Черняев, и голос его прервался. — К чему скрывать? Я вижу, вы и так все знаете… Да, вы вчера правильно усомнились в тех мотивах, которые я приводил, объясняя, почему я убил Ольгу. Была, конечно, и ревность, но не это главное. Ольга… Ольга была шпионкой. Как я об этом узнал? Слушайте.

Я говорил правду, что прошлого Ольги не знал. Не интересовался. Не знал и ее настоящей фамилии, можете мне верить. Кем она была на самом деле, раскрылось не сразу. Первый год нашей супружеской жизни был безоблачным. Счастье было настолько полным, что я как-то не замечал некоторых странностей в поведении Ольги. Поясню, что я имею в виду. Я, как вам известно, военный инженер, строитель. Правда, последние годы вышел в запас, но вот опять начал работать на таком важном строительстве, здесь, в Крайске.

Дело свое я люблю и, смею вас уверить, знаю. Раньше, до встречи с Ольгой, до женитьбы, я готов был работать по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки. Да и что мне было делать, кроме работы? Пить я не пью, картами не увлекаюсь. Работа была для меня всем. Так было, пока в мою жизнь не вошла Ольга. Тут все переменилось. Даже в разгар работы я постоянно мыслями возвращался к ней… Не успев переделать за день и половины дел, с которыми так легко справлялся раньше, я бросал все и мчался домой, к Ольге.

Что? Я слишком пространно говорю о своих чувствах, своих переживаниях? Но иначе нельзя, иначе вы не поймете. Вы уж меня не перебивайте, дайте рассказать все, все… Ольга замечала, что на работе у меня начали возникать трудности, что многого я не успеваю сделать своевременно. И пришла мне на помощь. Оказалось, что она умеет печатать на машинке, да и чертежи читает неплохо. По совету, нет, по просьбе Ольги я стал захватывать кое-какие материалы домой, работать над ними по вечерам. Ольга мне помогала. Сам не знаю, как это получилось, но через какое-то время она стала разбираться в делах строительства. Впрочем, оно и понятно. Если я сначала носил домой только общие материалы, ну, кое-что из расчетов, отдельные схемы, то постепенно стал работать дома и над некоторыми секретными материалами. Мне, как одному из руководителей строительства, не так уж трудно было уносить их с работы.

Вы говорите, я совершал служебное преступление, нарушал правила обращения с секретными документами? Да, конечно. Но я в то время об этом не думал. Так тянулось год, может быть, больше, пока не наступил конец. Все раскрылось, раскрылось внезапно…

Черняев умолк, словно собираясь с силами. В комнате наступила тишина, слышно было только, как скрипело по бумаге перо Луганова. Миронов не торопил Черняева. Тот сидел, безвольно опустив руки на колени, нагнув голову.