Искатель. 1965. Выпуск №5

— Эриксон! Харпер! — завопил он. — Мы возьмем ваше новое горючее, построим большую ракету, установим в ней наш реактор и запустим его на постоянную орбиту подальше от Земли! И пусть он там вырабатывает атомное топливо, безопасное топливо для людей. Тогда взрыв Большой Бомбы будет угрожать лишь дежурным операторам, да и то до поры до времени. Понимаете?

Оваций не последовало: такую сложную идею нужно было переварить. Наконец Харпер обрел дар речи.

— А как насчет вашей отставки? Шеф, мы все равно с этим не согласимся.

— Не беспокойся! — утешил его Кинг, указывая на листок с формулами. — Здесь все предусмотрено.

— Да, здесь предусмотрено все, — согласился Ленц. — Все, кроме времени.

— Что?

— Ну да, посмотрите, оно выражено как неопределенная неизвестная.

— В самом деле… Ну что ж, все равно рискнем! И не будем терять времени!

Председательствующий на совете директоров Диксон попросил тишины.

— Поскольку это совещание экстраординарное, — объявил он, — сегодня не будет ни докладов, ни сообщений. Согласно повестке дня, уходящему в отставку генерал-директору Книгу предоставляется два часа для прощального слова.

— Господин президент!

— Да, мистер Стронг?

— Я считал, что с этим вопросом покончили!

— Вы не ошиблись, мистер Стронг. Однако, учитывая долголетнюю и безупречную службу мистера Кинга, мы решили удовлетворить его просьбу и сочтем за честь его выслушать. Мистер Кинг, слово предоставляется вам!

Кинг встал, коротко сказал: «За меня будет говорить доктор Ленц», — и снова сел.

Ленцу пришлось подождать, пока в зале утихнет гул.

Ленц начал с того, что Большая Бомба представляет собой грозную опасность, пока находится на Земле, и сжато повторил свои основные доказательства. После этого он сразу выдвинул предложение: поместить большой реактор в ракетоплан и вывести его на стационарную орбиту, достаточно удаленную от Земли — скажем, на пятнадцать тысяч миль. Пусть он работает там, на искусственном спутнике, производя безопасное горючее для атомных электростанций.

В связи с этим он сообщил, об открытии Харпера — Эриксона, подчеркнув его коммерческое значение. Он постарался изложить все это как можно убедительнее, пустив в ход все свое обаяние, чтобы завоевать доверие господ-бизнесменов. Потом сделал паузу, выжидая ответной реакции.

Она не заставила себя ждать. Послышались возгласы: «Чепуха! Бред! Бездоказательно! Это ничего не изменит!» Ясно было, что все были рады узнать о новом горючем, но должного впечатления это не произвело. Лет через двадцать, когда этот проект будет досконально изучен и коммерческая выгода его доказана, они, может быть, и решат запустить на орбиту еще один большой реактор. А пока — время терпит. Только один из директоров поддержал Ленца, но явно было, что он не пользуется симпатиями остальных.

Ленц терпеливо и вежливо опроверг все их возражения. Он рассказал об учащающихся случаях профессиональных психоневрозов среди инженеров и подчеркнул огромную опасность, которой они подвергаются, работая с Большой Бомбой, даже с точки зрения официальной теории Дестрея. Он напоминал им о немыслимо высоких затратах на страхование и миллионных суммах, идущих на «подмазку» политиканов.

Потом он резко изменил тон и обрушился открыто и яростно.

— Джентльмены! — сказал он. — Мы считаем, что это вопрос жизни и смерти, нашей жизни и жизни наших семей, и не только их. И если вы не пойдете на компромисс, мы будем драться, не считаясь ни с чем и не соблюдая никаких правил, как борется за свою жизнь загнанный в угол зверь.

После этого Ленц перешел в наступление. Первый его ход был предельно прост. Он изложил подготовленный им план пропагандистской кампании в общенациональном масштабе — так какая-нибудь фирма предупреждает своих конкурентов. План был разработан до последних мелочей. Тут было все: радио, телевидение, порочащие выступления, инспирированные статьи в газетах и журналах, «гражданские комитеты», а самое главное — активное распространение слухов и бомбардировка конгресса «письмами избирателей». Любой бизнесмен по собственному опыту знал, что это такое. Цель кампании была одна: сделать из аризонского реактора жупел, но вызвать не панику, а ярость обезумевших обывателей, направить ее против совета директоров и добиться от Комиссии по атомной энергии решения о немедленной переброске Большой Бомбы в космос.

— Это шантаж! Мы заткнем вам рот!

— Вряд ли, — вежливо возразил Ленц. — Вы можете только закрыть нам доступ в некоторые газеты. Вам не удастся нас изолировать.

Страсти разгорались, и Диксон вынужден был призвать совет к порядку.

— Доктор Лоренц, — сказал он, путая имя и с трудом сдерживая собственную ярость, — вы хотите выставить нас эдакими кровожадными злодеями, думающими только о собственной выгоде и готовыми ради этого пожертвовать тысячами жизней. Но вы знаете, это не так: нас с вами разделяет только разница во мнениях.