Искатель. 1967. Выпуск №3

Машина с агентами поехала по направлению к Праге. Фанел сообщил, что яма в левом углу кирпичного завода осталась незасыпанной. Инструменты — складную мотыгу и лопату — он нашел за развалившейся стеной.

Вскоре, поступило донесение о том, что «ситроен» затормозил на мосту через Бероунку, и Бельгау выбросил какой-то предмет в реку…

Скала тут же дал распоряжение водной инспекции, чтобы искали металлическую коробку.

«Старик обрадуется», — подумал он.

Но события продолжали развиваться. Подпрапорщик Грабал высказал предположение, что Бельгау и Сэквиндс у себя в номере, по всей вероятности, занимаются фотографией.

«Зачем они делают копии? — недоумевал капитан. — Чтобы удобнее было провезти их через границу? Но это ерунда!»

Утром Грабал сообщил, что Сатро расплатился по счету и его чемодан погрузили в машину.

— Курьер! — воскликнул капитан.

— У них все было продумано, — кивнул подполковник.

— Но они допустили ошибку, собственно, даже две: оставили инструменты на кирпичном заводе и выбросили коробку в реку после того, как вынули в машине документы.

— В принципе ты прав. Но это только лишний раз подтверждает, насколько они уверены в себе. Значит, о нас они и не подозревают, — подполковник был доволен.

После обеда пришло донесение от «Альфы-2» с погранично-контрольного пункта:

«Сатро переехал границу. За время таможенного осмотра и проверки документов был необычайно разговорчив. Хвалил нашу страну. Поездка ему очень понравилась».

Торговые переговоры о медной проволоке продвинулись настолько, что уже был готов к подписанию окончательный текст соглашения. Господа Бельгау и Сэквиндс изъявили желание задержаться в Праге еще на три дня и попросили заказать для них купе в спальном вагоне.

«Один раз они переправили документы через границу, теперь повезут во второй раз… А что потом?» — спрашивал себя Скала.

* * *

Господа Бельгау и Сэквиндс выпили по бокалу хорошего вина за процветание торговли. До самой последней минуты их багаж заботливо оберегал подпрапорщик Грабал. Коммерсанты тепло распрощались со своими торговыми партнерами и уехали в Швейцарию.

Но в Швейцарию они не попали и до Федеративной Республики Германии тоже не добрались.

Проводник спального вагона нашел их в купе мертвыми, когда будил пассажиров перед австрийско-швейцарской пограничной станцией. Раскрытые чемоданы, разбросанные вещи, пустые карманы пиджаков — все это свидетельствовало об убийстве с целью грабежа.

Уголовная полиция сообщила: смерть наступила от отравления особым сильнодействующим газом.

— Не рой другому яму, сам в нее упадешь, — добавил Скала, доложив начальнику обо всем.

— Борьба разведок, — констатиробал подполковник.

— А чья эта вторая?

— Трудно сказать, кто их убил. Но мы должны считаться с тем, что картотека попала еще в чьи-то руки. Значит, они вернутся — не одни, так другие. Может, и те и другие? Кто знает? А нам остается только ждать. И сделать все для того, чтобы мы смеялись последними.

IX

Лидия Беме лежала в постели, глядя в темноту. В сердце, словно нож, щемящая, острая боль.

Пока все шло превосходно. Льюис все устроил как нельзя лучше. Квартира в Нюрнберге не хуже берлинской, «случайное» знакомство с Леманом переросло больше чем в дружбу.

Леман настаивает на свадьбе. Он совершенно изменил ее жизнь. Купил виллу на окраине города. Упросил бросить работу. Выполнял любое ее желание.

Посмотришь со стороны — пара молодоженов не первой молодости наслаждается медовым месяцем.

Но Лидия боялась. Она не могла привыкнуть к новому положению. Леман приезжал часто, иногда и днем, как только удавалось вырваться со службы. Лидия страдала, играя роль любящей жены, но каждый раз покорно обнимала его, встретившись взглядом с его горящими и в то же время умоляющими глазами. Она уже думала написать Льюису, чтобы он прекратил эту игру. Но отступить она не могла. Лидия знала, что пощады ей нечего ждать ни с той, ни с другой, стороны.

Ночью она боялась спать — вдруг проговорится во сне. Приходилось принимать сильнодействующие порошки. Утром Лидия, вставала усталой, осунувшейся. Даже Леман это заметил. Она смотрела в зеркало — искала морщины и боялась, что в самом деле их найдет…

Страх — это было единственное, что помогало ей продолжать игру. И только из страха она рассуждала практично. Лидия знала, что в ближайшее время нечего и помышлять о разрыве с Леманом. Нельзя оставить завоеванные позиции.

Леман вошел в спальню.

— Ты спишь?

— Нет. Жду тебя.

Он сел на край постели и снял галстук.

— Извини, что опоздал.

Лидия гладила его волосы. Она никогда ни о чем не расспрашивала, но тщательно складывала в памяти любую мелочь, о которой он ей говорил.

— Завтра мы приглашены на вечер, — сказал Леман.

Благодаря своему новому положению Лидия быстро вошла в высшее общество Нюрнберга.

К Леману приходили знакомые. Ей льстило, когда его друзья восхищались ею. Но она вела себя очень осторожно — Леман был ревнив.