Искатель. 1970. Выпуск №4

В столовой, где фантастическим, невероятным великолепием сверкал накрытый праздничный стол, Николай Васильевич опустился на диван и полез во внутренний карман пиджака. Несколько минут, остающихся до праздничного ужина, можно было с пользой употребить на то, чтобы внимательно просмотреть составленный мастерами список необходимых для выставочных изделий дефицитных материалов, которые уже завтра надо было где-то доставать во что бы то ни стало. Николай Васильевич перечитал список и позволил себе чуть-чуть помечтать. Некоторые, самые тонкие детали для образцов секционной мебели он мог бы попробовать сделать сам. Да, этот вопрос был решен. Задача, правда, осложнялась тем, что вдобавок к тонкости изготовления детали надо было отлично, безукоризненно, необыкновенно отполировать. Николай Васильевич прерывисто кашлянул. В витрине комиссионного магазина уже три недели был выставлен бог знает как туда попавший портативный японский полировальный автомат. Сложное и очень дорогое устройство полностью освобождало мастера-полировальщика от обычной ручной работы, одновременно наделяя изделие божественным, фантастическим качеством полировки. Такой автомат был насущной необходимостью, теперь в этом отпали последние сомнения. Сегодня он еще был на витрине — охотников на него, к счастью, почему-то не находилось. Николай Васильевич мечтательно прищурился: он представил, как завтра — остался один день! — получит большую премию за перевыполнение и качество, прямо в обеденный перерыв сядет в троллейбус… Но тут же он представил лицо жены. Сумму, необходимую для того, чтобы стать владельцем сказочного автомата-полировальщика, с тяжелым сердцем он повторял вслух. Душу продолжал терзать ожесточенный разлад. Он еще раз, покачивая головой, вслух назвал сумму…

Николай Васильевич Сайкин не подозревал, что в углу комнаты, между сервантом, сделанным его собственными руками, и большим креслом, тоже сделанным им самим, спрятанный в черный школьный портфель, лежит искусственный Мозг, умеющий наблюдать и слушать, — Мозг, успевший уже настроиться на его телепатическую волну и легко читающий каждую его мысль…

7

…Торт, испеченный мамой, Витя жевал почти без удовольствия. Только что из своего угла Мозг промыслил, чтобы Витя приготовился, и с замиранием сердца Витя стал ждать, что вот-вот снова зазвучит ставшая уже совсем привычной мысленная подсказка.

Отец в который раз разливал по бокалам ярко-желтый апельсиновый сок. От косых лучей вечернего солнца бокалы казались заряженными электричеством, от них наэлектризовывалась вся окружающая обстановка.

Последовала еще одна поздравительная речь. Родители говорили наперебой, в этот раз желая Вите таких же успехов в дальнейшей его учебе в вузе. Говорил больше отец; при этом он почему-то смотрел не на Витю, а на жену, словно бы учиться дальше собиралась именно она. Потом все выпили соку, и строгая Витина мама, поставив пустой бокал на стол, продолжила мысль, прерванную поздравительной речью.

— Виктор, — сказала она категорическим тоном, — теперь ты должен два или три дня как следует отдохнуть в другой обстановке, не думать ни о каких экзаменах. Голова должна побыть в покое, Я полагаю, лучше всего тебе завтра же уехать на дачу. Там — чистый воздух и умеренный физический труд…

Витя напряженно ждал. Слова проходили мимо, почти не задевая сознания. Мозг все еще ничего не подсказывал. Мама немного подумала. Витя видел ее насквозь — теперь должно было последовать какое-то очередное трудовое задание: еще одна грядка под клубнику, глубокая канава или возврат покосившегося забора в строго вертикальное состояние. Во всем, что касалось Витиного воспитания, мать была человеком строгим и неизменных принципов; лучшим отдыхом, по се мнению, являлся умеренный физический труд.

Мама еще немного подумала. Сомнений не было никаких — сейчас перед ее мысленным взором стоял весь садовый участок № 18, и она перебирала в уме все его недостатки и недочеты, выбирая тот, что соответствовал моменту больше, чем остальные.

— Только вот что, — сказала наконец мама, — на даче придется кое-что выполнить.

Витя поднял голову. У мамы, конечно, было доброжелательно-непреклонное лицо — такое, как и всегда в те минуты, когда она выдавала очередной наряд на работу.

— Виктор, — сказала мама, — на даче у нас кончается керосин. Без керосина ты сам же не сможешь там жить. Тебе придется несколько раз сходить с канистрами на станцию. Ничего, кроме пользы, тебе это не принесет.

Витя безропотно кивнул и продолжал ждать. Мозг все еще ничего не подсказывал. От его молчания, от гнетущей пустоты в голове Витя переживал все сильней и сильней. Очень хотелось стать владельцем новенького, пахнущего резиной и краской мотороллера. Представив, как он мчится на мотороллере вместе с Верочкой Лейтенантовой, замирающей от повышенной скорости, Витя даже бросил нетерпеливый взгляд в ту сторону, куда заблаговременно положен был черный портфель, и в этот самый момент послышалась долгожданная подсказка.