Искатель. 1975. Выпуск №3

— Не помнит. Но шофер считает, что, когда машина налетела на пень, майора по инерции сильно дернуло. А поскольку он уже был ранен в голову, то инстинкт противодействия не сработал и он не успел напрячься. Сейчас лежит и шутит — хорошо, говорит, что голова не оторвалась. Жилы крепкие.

— За каким его чертом одного понесло? Не мог шофера разбудить?

«Понятно, — отметил Петров, — расследование проведено. Начальству доложено».

— А что бы изменилось, если бы он поехал с шофером?

— Ну все-таки… Хоть бы отстреливался… Наконец, ординарца мог бы взять.

— Товарищ командующий, ординарец у нас один на всех, он же еще и писарь. Кроме того, майор уже один раз осекся… Естественно, что сейчас он особенно осторожен…

— Осторожность, граничащая с бесшабашностью. Надо запретить старшим офицерам ездить без охраны. Они у нас слишком много знают, чтобы их не охранять.

— Это правильно, товарищ командующий, но… не для разведки, — неожиданно вмешался начальник смерша полковник Целиков.

И Петров покосился на него: поддержки с этой стороны он не ожидал.

— Это ж почему у них такая привилегия? — недовольно поморщился командующий. Он не любил вот таких, с ходу прорывающихся возражений.

Целиков не мог не знать об этом и все-таки позволил себе ворваться в разговор, и это насторожило присутствующих. Но Целиков словно не заметил изменения настроя.

— Чем меньше людей знает, куда, зачем и когда ездит или ходит разведчик, тем больше шансов на успех самой разведки. А ведь и ординарец, и шофер — люди. У них есть знакомые, их видят и по стечению фактов иные, дотошные, могут сделать выводы. Чаще — беспочвенные, иногда — правильные. Но даже если иногда, это все равно опасно.

— Ты своему начальству доложил о происшествии? — спросил командующий.

— Доложил.

— И что же?..

— Судя по тому, что разговор отложен, полагаю, группа не единичная. Да и прошлые ориентировки…

— Вот так!.. Они ползают, а мы сидим и ждем.

Командующий вздохнул и посмотрел на Петрова. Полковник выдержал взгляд и подумал: «Смершевцы явно проходят стороной, а нам придется отдуваться. Впрочем… Впрочем, смерш для того и создан, чтобы бороться с врагом особого рода — шпионами. А наше дело…»

— Когда же отправятся ваши, полковник Петров? — резко спросил командующий.

— Товарищ командующий, как вам известно, разведка не получала на сей счет конкретной задачи. Возможные варианты… отрабатываются.

— Возможные варианты… — буркнул командующий, но его перебил первый член Военного совета генерал Добровольский.

— Какие меры вы приняли, — обратился он к начальнику смерша, — чтобы обезвредить разведгруппу противника, и что сделано для предотвращения подобных явлений?

Полковник поднялся, и Петров понял: Добровольский чем-то недоволен, и работники смерша знают об этом.

— Засады, усиленное патрулирование, создание особых оперативных групп, усиление контактов со связистами на предмет перехвата возможных передач, разумеется, пеленгация. Кроме того, вместе с начальником политотдела уточнена тематика и уже начата агитационно-пропагандистская работа во всех частях и подразделениях. Особый упор делается на части резерва.

— Все это взгляд назад, в наш тыл. А вперед? В сторону противника?

— Не совсем понял…

— У вас не рождалась мысль, что разведчики противника двигались не в наш тыл, а стремились перейти линию фронта? Ведь, как мне известно, за последнее время не было зарегистрировано ни одной передачи из нашего тыла. Это так?

— Да, — начальник смерша наклонил лобастую голову, широкие его плечи развернулись и стали еще шире. — Вы считаете, что группа не имела радиостанции и теперь возвращается с собранными разведданными?

— Полковник Петров, — Добровольский резко повернулся к разведчику, — вы такую возможность допускаете? Исходя из обстановки: насыщенность войсками прифронтовой зоны, неустоявшуюся линию фронта и так далее? Как бы вы поступили в данном случае?

«Что ж… Член Военного совета задает умные вопросы. И, кажется, ясно, куда он клонит», — подумал Петров и ответил:

— Вариант возможный. Рация могла забарахлить при переходе линии фронта или была разбита при выброске с самолета. Наконец, просто вышла из строя. А может быть, группе не придали рации — задание было конкретным и кратковременным. Но в этом случае мне неясно, зачем им понадобился «виллис»? Ведь они не могли ни увидеть, ни предположить, что за рулем сидит майор. И в немецкой, и в нашей армии старшие офицеры далеко не всегда садятся за руль. Значит, они охотились за машиной.

— Вы в этом уверены? — впервые вмешался в разговор начальник штаба. Он оторвался от бумаг и, почесывая толстым красным карандашом переносицу, внимательно смотрел на Петрова.

— Мне доложили, что в скаты машины не попала ни одна пуля — значит, по скатам не били. Следовательно, били по шоферу. Он им не требовался.

— Резонно, — сказал начальник штаба и опять уткнулся в бумаги.

— Вот поэтому мы и уделили основное внимание тыловым частям, — сейчас же вмешался Целиков.

Член Военного совета обменялся быстрым, едва уловимым взглядом с командующим и спросил: