Искатель. 1976. Выпуск №2

На участке их ровно сто. Сто совершенно одинаковых рабочих единиц. В одинаковых серо-зеленых комбинезонах с желтым треугольником на левом плече.

Риф подтянул гайку, вставил шарнир, подтянул гайку, вставил шарнир, подтянул гайку, вставил шарнир… Горе укрепил шарнир, припаял контакт, укрепил шарнир, припаял контакт, укрепил шарнир, припаял контакт. Вэл вставил терморегулятор, вставил терморегулятор, вставил… Сэмы, Юджины, Коллинзы паяли, сверлили, монтировали.

В обед все вместе ели комплексный обед номер один, он и был-то один, выбора не было. Алютюновые вилки и ложки гнулись и слабо мерцали, когда металл ломался.

«Приборы не ломать» — висел в столовой плакат, но какая-то неудержимая сила толкала людей на разрушения. Лайн, его сосед, даже установил своего рода рекорд, разломав вилку на 85 частей. На местах слома появились мерцающие огоньки, которые словно гипнотизировали, и снова и снова хотелось видеть их голубоватое сияние. Так в старину смотрели на огонь очага наши предки.

За поломку приборов полагался штраф, поэтому их воровали и ломали в бараках. Тесным кольцом все сидели вокруг, и наиболее опытный «разрушитель» молча совершал процедуру. Потом был часовой гипноз-сон, затем снова работа и ужин из белковых концентратов.

Вот уже тридцатый день Риф работал на фабрике примитивных роботов рифмы «Стронг».

Риф проснулся. Звенел телефон. Секретарша напоминала, что в 15.40 совещание у шефа. Бросив жетон в щель блока питания, он пошел умываться. Мягко загудел зуммер, извещая, что завтрак на столе. Миноги с лимоном, омлет с натуральной ветчиной, тостики с сыром, кофе со взбитыми сливками и бокал «трильби».

«Что-то Блок сегодня расщедрился, — подумал Риф. — Ах да, сегодня же конец месяца».

Вызвав аэрон, он через семь минут уже сидел в своем редакционном кабинете. Еле слышно работал старинный вентилятор под потолком. В общем-то бесполезная антикварная штука при кондишене, но эту роскошь мог позволить себе не каждый. Надев на голову треникс, Риф начал просматривать заголовки статей для вечерних газет. Начальнику отдела теперь не обязательно читать всю писанину журналистов. Да он, наверное, уже и разучился. Во всяком случае, почти не помнит, когда последний раз пробегал глазами цветные гранки. Теперь треникс мгновенно считывает информацию, передавая ее непосредственно на центры восприятия.

Ткнув пальцем в селектор, Риф продиктовал: «В «Тринадцатый скандал Луиджи» добавить юмора. В конце усилить драматическую развязку. «Человек-зверь» — выбросить длинное предисловие, начать сразу. В детективе «Пятое колесо» добавить лирики в диалогах убийцы. Остальное вроде бы в порядке».

Затем он принял трехчасовую таблетку глабуроса и запил ее соком. На работе принимать наркотики запрещалось, но все смотрели на это сквозь пальцы. Делу это не мешало, скорее наоборот. Просто от глабуроса отключалось внешнее сознание, и человек, принявший таблетку, мог продолжать трудиться с закрытыми глазами; состояние организма было похоже на гипнотическое.

К обеду Риф уже пришел в себя и посмотрел на энтабид, регистрирующий его действия. Да, он поработал на совесть. Поднявшись в лифте прямо из кабинета в столовую редакции, он с удовольствием съел обед и похвалил свою фантазию. Вчера он долго ломал голову над составлением меню.

Совещание у шефа было назначено на 15.40. Предстояло обсудить программу стереотипных снов штата на следующий месяц, а так как его газета была центральным органом печати, то ее мнение имело вес, и притом немалый. Правда, нужно было еще получить одобрение психоневрологов, но это уже было почти формальность. Во всяком случае, Риф не помнил, чтобы в этом вопросе у них возникали противоречия.

За прошлый месяц ему самому так наскучило вертеть гайки в сумрачном цехе, что в очередном сномесяце хотелось вырваться куда-то на волю. В джунгли, во льды или в пустыню. Вот позапрошлый месяц он собирал апельсины на плантациях. Очень хороший сон. Риф улыбнулся — как гениально просто! Для людей умственного труда — сны с физической нагрузкой. Недаром Шекелю стоит памятник из ванадия за изобретение «Великого спящего». Одна машина программирует разнообразные сны для всех штатов, с учетом индивидуальности каждого человека.

Совещание, началось минута в минуту. Редактор отдела развлечений Майкл Флинт взял слово.

— Наверное, сюрприз, — сказал одноглазый фотокорреспондент Беркли. — Выступает первым.

— Долетим — увидим, — ответил Риф. — Не спеши. Но похоже, он придумал что-то новенькое.

Майкл Флинт, высокий, худой и негнущийся, встал со стула и откашлялся. Можно было подумать, что он проглотил шпагу из музея старинного оружия.

— Уважаемые… гм… гм… Уважаемые! Хочу предложить вашему вниманию на рассмотрение один проект. Может быть, громко сказано «проект» — просто предложение. Мы программируем сны по Шекелю. Из месяца в месяц, из года в год. Мы привыкли к ним, мы воспринимаем их как должное. Но прогресс — это движение общества.

Правая рука Флинта в такт речи через определенные интервалы стучала по столу, как автомат.