Искатель. 1978. Выпуск №2

— Может быть, он боится, что, если вы будете общаться с другими мужчинами, у него вырастут рога? — зло спросил я.

— Чес! Ну что случилось? Почему вы вдруг так рассердились? Почему вы говорите со мной в таком тоне?

— Может, он боится, что у него вырастут рога, если вы будете общаться со мной?

— Я не знаю… Чес, ну пожалуйста, зачем вы так… Если вы не перестанете, я уйду.

— Зачем я так? — с трудом сдерживаясь, переспросил я. — Вам не нравится? Но вы же не целомудренное дитя, а замужняя женщина и должны хорошо понимать, какие мысли бродят в голове у мужчины, когда очаровательная молодая женщина привозит его в уединенное место, где нет ни души, к тому же далеко не в детское время. Или вы настолько глупы, что не понимаете этого?

Она дернулась назад, как от удара. На лице ее застыли потрясение и гнев.

Я подался вперед и заглянул ей в глаза.

— Вы влюблены в меня, Люсиль?

Она вздрогнула.

— Влюблена в вас? Нет, откуда вы взяли? Что вы такое говорите, Чес?

Черная желчь разочарования затуманила мне рассудок.

— Так какого черта вы притащили меня сюда? Какого черта вы навязываетесь? — Мой голос зазвенел. — За кого вы меня принимаете? Или вы думаете, что я каменный?

— Я уйду…

Она начала подниматься. Я схватил ее за руку и потянул к себе. Она упала мне на колени, спина выгнулась. Наши лица оказались рядом.

— Чес! Отпустите меня!

— Я не каменный, — пробормотал я, чувствуя, как стучит кровь в висках, и впился в ее губы. Она стала сопротивляться, причем, к моему удивлению, в этом хрупком теле оказалось довольно много силы. С трудом понимая, что происходит, я пытался подмять ее под себя. Но тут ей удалось высвободить одну руку, и она со всего маху хлестнула меня по лицу.

Удар сразу же привел меня в чувство.

Я отпустил ее, она вскочила на ноги и побежала к машине.

Я сидел не двигаясь и смотрел в сторону океана. Вдруг в тишине затарахтел двигатель моего «кадиллака».

Я вскочил на ноги.

«Кадиллак» уже двигался.

— Люсиль! Остановитесь! Люсиль!

Мотор взревел, машина, прыгая по кочкам, сделала немыслимый разворот и помчалась по дороге.

— Люсиль!

Я бросился вдогонку, но тут же остановился.

Сжав кулаки, я стоял и слушал ровный гул двигателя моего «кадиллака». Постепенно гул затих.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Мне потребовалось сорок минут, чтобы добраться до дома пешком.

Все это время я мрачно размышлял над сценой, которая произошла у меня с Люсиль. Как я мог позволить себе такое? Это было какое-то затмение. Вот ты и получишь по заслугам, говорил я себе, если Люсиль возьмет и расскажет все Эйткену. Очень возможно, что в эту самую минуту она ему и рассказывает. Я был настолько себе противен, что даже не думал о последствиях. Думал я только об одном: о ее реакции на вопрос, любит ли она меня. Снова и снова перед моими глазами вставало ее испуганно-удивленное лицо, снова и снова звучал в ушах ее ответ: горькие слова отдавались в мозгу безжалостным эхом.

Мое бунгало стояло в небольшом саду, метрах в пятидесяти от океана. Ближайший дом, принадлежавший богатому маклеру Джеку Сиборну, находился в четверти мили дальше по дороге. Он был почти всегда пуст — Сиборн обычно проводил здесь один из летних месяцев.

Я поднялся к бунгало со стороны пляжа и увидел, что у ворот стоит какая-то машина. Подойдя вплотную, я узнал собственный «кадиллак».

Тут же из темноты вышла Люсиль.

— Чес…

Я остановился. Потом уставился на нее.

— Я пригнала вашу машину, — сказала она слабым голосом.

— Извините меня, Люсиль. Я потерял голову…

Она тоже остановилась. Нас разделяло метра два.

— Не надо об этом.

— Я отвезу вас.

— Давайте сначала зайдем в дом. Я должна вам что-то сказать.

— Лучше не надо. Поехали, я отвезу вас домой. В машине вы мне все скажете.

Она подняла с плеч свои густые волосы — я смутно уловил в этом жесте отчаяние.

— Ну пожалуйста, зайдемте на минуту в дом.

Светила полная луна, и я хорошо видел Люсиль. Она вся дрожала, а в глазах застыл ужас. Мне стало не по себе.

— Поговорим по дороге. Вам надо возвращаться… — Я смолк, потому что она вдруг качнулась. Я бросился вперед и успел вовремя подхватить ее — она уже падала. — Люсиль! Ах, черт! Что с вами?

Она вся обмякла, и я осторожно положил ее на землю. Опустившись рядом на колени, я приподнял ее голову — голова бессильно откинулась назад. Люсиль была белая, как полотно, и выглядела так плохо, что я совсем растерялся.

Веки ее шевельнулись и поднялись. Бессмысленным взглядом она посмотрела на меня, потом попыталась сесть.

— Сейчас пройдет, — сказал я. — Не надо двигаться.

Она ткнулась головой мне в плечо и снова закрыла глаза. Я просунул руку ей под колени и поднял ее. Она оказалась на удивление легкой, и я без особого труда донес ее до входа в бунгало.

— Опустите меня, — выговорила она. — И, пожалуйста, простите. Со мной никогда такого не случалось.

Я осторожно поставил ее на ноги и, придерживая одной рукой, стал шарить по карманам в поисках ключа. Наконец я нашел его, открыл дверь, снова поднял Люсиль, внес ее в гостиную и положил на кушетку около окна.