В последнем поиске, когда старшина возглавлял «тревожную», случился конфликт. Искали забредшего с сопредельной стороны крестьянина (это уже потом выяснилось, что он крестьянин), час длился поиск. Мушкет взял след, и Гомозков оторвался от группы. Старшина знал способности следопыта вести «куцев-ский» бег, но далеко отставать нельзя, и Недозор приказал прибавить ходу. На втором километре он остановился, удивленно посмотрел на догонявших его пограничников и рухнул на землю, так и не поняв, что же произошло.
Но все обошлось. Придя в сознание, Ива приказал обоим пограничникам следовать за Гомозковым и, может быть, впервые в жизни соврал, что подвернул ногу.-
Старшина лежал на мокрой после дождя земле с таблеткой валидола под языком и слушал свое сердце. Оно билось натужно, словно кто-то сдавил его сильными пальцами и забыл потом разжать их.
Ива впервые за долгую жизнь испугался. Съездил в город в платную поликлинику. Врач, низкорослый тщедушный человек с неправдоподобно белой седой шевелюрой, долго и внимательно слушал бухающее в груди сердце, потом так же тщательно исследовал длинную бумажную ленту с непонятными Недозору чернильными закорючками и наконец изрек: «Страшного пока ничего нет. А вот покой нужен, покой, понимаете, милейший? Пора. Займитесь огородничеством, больше спите. У вас есть семья?»
Ива не ответил, поблагодарил доктора, взял выписанные рецепты, а перед самым уходом спросил: если выдерживать режим, пройдет ли болезнь? На что доктор вежливо ответил, что болезнь Ивы — это возраст и что неприятные ощущения останутся теперь до конца дней.
«А в каком дне он, этот конец?» — сердито подумал Недозор
21
и решил жить просто, как жил. Только для лекарств вшил Ива внутрь бриджей небольшой карманчик и заполнил его самыми аффективными современными препаратами. А чтобы сберечь их подольше, сделал старшина нечто вроде кожаного кисета и не расставался с ним ни днем, ни ночью.
Недозор снова углубился в чащобу. Набухшая влагой старая кора сосен и грабов здесь была черной. И весь лес казался подкрашенным сажей до половины своей высоты. А там, где кора была молодая, деревья казались бронзовыми.
Ива шел теперь не спеша и тихонько напевал полюбившуюся еиге <: войны песню:
Матули, я тут завтра не буду,
Искай меня, где сонейко взойдет,
Буду за него я биться,
Чтоб в полон не отдать, Иль могилу мне отроешь, Иль ворог туда войдет.
На примятую траву старшина и не обратил бы внимания, если бы не пепел, сразу сделавший травинки седыми. Он склонился вад ними и увидел на земле характерное, едва заметнее' углубление. Человек сидел здесь, отдыхая, и курил. Нет, не курил, а что-то сжигал — для -одной сигареты -слишком много тема.
За долгие годы, проведенные на границе, у Недоэйра «выработалась привычка — придавать значение пустякам. Вот велел. И не где-нибудь, а в самой чащобе Черного бора. Вроде бы и «т границы далеко, а если прикинуть, то и не так уж далеко.
Знакомый след старшина обнаружил ие скоро. Человек, оставивший пепел, шел по густотравыо, пока мог, обходя лысинки и взгорбки, где исходила легким парком голая влажная земля. Может быть, он нарочно брел вот так наугад по разнотравью. Если он городской житель, то его понять ложно. Обалдел от тишины и первозданвости природы, почувствовал себя рвбннзоиом и рванул по чащобе, чтобы трава по колено.
И все же старшине хотелось увидеть след. И он увидел его снова на краю оврага, где трава была скошена до самой кромки, и обойти эту своеобразную КСП «робинзон» не мог. Если он, конечно, хотел спуститься в овраг. А он это и сделал. Ива склонился над жнивьем. Все тот же след от спортиввых ботинок с низкой рифленой резиновой подошвой — сорок четвертого размера. Вот ведь как устроен человек. Теперь Иве захотелось увидеть . владельца столь шикарной спортивной обуви.
Ничего предосудительного не было в том, что человек решил
спуститься в овраг. Только Недозор подумал о том, что овра
гом можно и скрытно выйти к ближнему проселку, а такое
может знать только человек местный или хорошо знающий такую
возможность. Нет, Ива не стал смеяться над своей подозритель
ностью. Он принял всерьез возможность встречи с незнакомцем
и переложил макаровский пистолет из кармана брюк в карман
кителя, предварительно сняв с предохранителя и дослав
патрон.
Теперь старшина, осторожно ступая, шел вдоль-оврага-, ста-
22
раась держаться за кустарником. Он знал, что рано или поздно
незнакомец станет выбираться из этого похожего на гигантский
туннель оврага. Можно было бы опередить «робинзона», при
бавить ходу и перекрыть ему выход на проселок. Но старши
ну останавливала мысль, что незнакомец может раньше поки
нуть овраг и тогда все ожидания его на выходе будут напрас
ными.
Ива даже почувствовал нечто вроде легкого азарта. «Увижу, проверю документы и... спрошу про пепел. Судя по размеру обуви и па глубине следа, мужчина крупный. Гомозков бы точно определил и рост и вес, он ведь профессор по этой части»,— думал Недозор.