Искатель. 1979. Выпуск №3

Младшие командиры разошлись, обсуждая дерзкий план. В шатер долго доносились их удаляющиеся голоса. Задержались генералы да Змаевич с Бакаевым — обговорить работы по лесоповалу. Апраксин, начав излагать порядок наведения бревноспуска, остановился на полуслове: к шатру кто-то бежал. Бежал торопко, неровно переводя дух. У полога загремела галька. Рука, царапая, искала отстежку. Все удивились: караульные не остановили и даже не окликнули ночного гостя.

Без треуголки, в мокрой одежде с пятнами зелени на коленях, — видимо, падал — в шатер ввалился Ягужинский. Понес несуразное:

— Едва добрался из Ревеля на шняве... Сам с парусами упра

вился... Чуть не утонули... — Голос свистящий, с перебивом

тяжелого дыхания.

Апраксин ласково улыбнулся.

— Адъютант под стать государю!

У Петра гулко отозвалось сердце — горячо ударило в голову. Лизнув пересохшие губы, заговорил строго:

Добро, что не утонул. А с чего тебя подвинуло на такую

оказию?

Государь! — Ягужинский медлил, перекатывая неистовые

глаза с генералов на Петра. — По отплытию «Принцессы» сэр

Дженкипс целый .день шнырял по Ревелю. Кого б ему искать,

кроме русского царя? Отчаявшись найти, убыл на остров Нар-

гин, а к вечеру оттуда вашему величеству доставили письма.

68

Каюсь — принял, не удержался. Одно от британского посланника при шведском дворе, другое от Норриса. Найдя в них оскорбления вашего величества, оба воротил назад без ответу...

Петр заметил, что генерал-адъютант говорит не главное.

Все было не новым, обычным, но в глазах Ягужинского стоял страх — он еле заметно вздрагивал.

Царь повел рукой по лицу, словно снимая какую-то паути-ну. Руки подрагивали, быстро белел: от лица отливала кровь. Прыгающими губами что-то говорил беззвучно, потом появился голос.

— Павлуша, неужели?..

Все поразились перемене царя — внезапной, страшной. Ягужинский отрешенно кивнул.

— Царевич Алексей кричал во сне... — у него застревали в

горле слова, — царевич тщится о российской короне... черег>

иноземную помощь...

Генерал-адтзютант в беспамятстве выдавил что-то и далее, но Петр уже не слышал — голос Ягужинского ударил в уши колокольным набатом. Гулко застучало в висках — царь снова становился черно-красным, кровью палились даже глаза. Смотрел немигающе. Перед расширенными зрачками поплыло воспоминание: повешенные стрельцы качаются на красных кремлевских стенах, мерзлые трупы постукивают на ветру... Ярым огнем полыхнул в лицо забытый гнев. Закусив губу, силился сделать какое-то движение, но не мог. Со стоном повалился на стол.

Долгое время стояла тишина. Дрогнув, потянулась рука Петра, что-то искала — нащупала гусиное перо, сломала, так я не найдя нужное. Медленно стал подниматься.

Ягужинский осторожно продолжил:

— Ваше величество! Не в самом только царевиче Алексее

Петровиче суть дела, но и в его советниках-шептунах, коих

должен указать розыск. Запрятались они, как тараканы, ино

земные и свои шептуны, и грызут заодно с подлыми врагами,

пакости разные творят. Пора то выводить с корнем...

Царь медленно покивал. Долго сидел неподвижно. Неожиданно спросил спокойным голосом:

Павлуша, а как там матросы? Не скорбят ли духом иль

животами? Травленая солонина выброшена, как я велел?

Не скорбят, ваше величество! Духом и животами бодрые.

Травленая солонина выброшена в море. На кораблях ведется

тайный розыск.

Петр уже приходил в себя. Снова долго сидел неподвижно, отдыхал — только мигали глаза. Шумно вздохнул и поднялся. . Тихо бросил Апраксину:

— Звать Змаевича и Бакаева — иду переволоку смотреть. —

И как был — в лосиной куртке — шагнул за полог.

14

Еле видимый в сизых тенях, попыхивая трубкой, Петр размашисто шагал вдоль пепельно-зеркальной бухты — клонился на ходу, словно шел против сильного ветра. Под ботфортами

69

с треском и скрипом похрустывали ракушки. Змаевич и Бакаев торопко шли следом.

Остановились, глядя на росную, исполосованную следами траву. Редкий туман медленно плыл, цепляясь за верхушки сосен, миновав лес, прозрачным валом припадал к воде.

В жидких строчках ольшаника мелькнул проворный горностай. Петр надул щеки, фыркнул, глядя ему вслед, поставил ногу па плоский валун. Загляделся на пустынный морской залив, покрытый широкими полосами света, — где-то там, за горизонтом, проходила великая морская дорога-Утро входило в полную силу. Быстро отлетал мглистый рассвет, по зеркальной бухте прошла череда красок — сейчас вода была уже малахитовой. Из моря показался красный диск солнца, сплюснутый скорым подъемом. Петр длинными тонкими пальцами тронул сосну.

— Материала для помоста в избыток, — заключил корот

ко. — Ну что ж, начнем рубить. Переволока не выйдет, так

Ватранг страху наберется — может, и глупость какую сотво

рит. А тогда мы снова хитрость измыслим — так дело и сдви

нется... — Петр оживленно посмотрел на офицеров, гордели

вый, радостный и уставший.

На опушку высыпали матросы, солдаты. Прапорщики, вышагивая, стали разбивать вырубку на полосы.