Искатель. 1984. Выпуск №3

Невеселые размышления были прерваны необычным образом: бродячая корова, каких в Катманду сотни, внезапно преградила дорогу за очередным поворотом. Гринфилд резко надавил на тормоза. Машина, завизжав шинами по асфальту, пошла юзом. «Фу ты, черт, — облегченно вздохнул он, когда все-таки удалось остановить автомобиль буквально в сантиметрах от четвероногого нарушителя дорожного движения. — Вот был бы номер: советник посольства США в Непале объявлен персоной нон грата за убийство священного животного».

Советник попытался объехать животное, но дорога была слишком узкой. Протяжные гудки клаксона не произвели на корову никакого впечатления. Посмотрев на часы, Гринфилд стиснул зубы от злости. До начала рабочего дня оставалось пять минут.

Потеряв терпение, советник принялся подталкивать корову бампером. Наконец упиравшееся животное сошло в кювет, и машина помчалась в сторону Лазимпата.

Дежурный по посольству, морской пехотинец в огромной фуражке и с кольтом в белой кобуре, почтительно вытянулся, отдавая честь. Но Гринфилду показалось, что в отработанных до автоматизма движениях сквозила насмешка: «Как же это вы, господин советник, непримиримый ревнитель дисциплины и порядка, и вдруг сами опаздываете?»

Проходя мимо секретарши, Гринфилд процедил сквозь зубы:

— Кэти, я буду занят. Постарайтесь, чтобы меня никто не тревожил.

— И даже сам посол? — Она изобразила на лице испуганное недоумение.

Гринфилд побагровел, над сдвинутыми бровями, как всегда в минуты крайнего раздражения, пролегла глубокая складка.

— Хоть сам дьявол!

Кэти повела широко раскрытыми голубыми глазами и заговорщически улыбнулась:

— Слушаюсь, сэр.

Взбешенный Гринфилд с такой силой хлопнул дверью кабинета, что за стеной послышался звон стаканов.

— Старый дурак, — показала язык секретарша и как ни в чем не бывало нажала клавишу диктофона, в котором стояла кассета с записями Рода Стюарта.

Разведчик с ненавистью оглядел донельзя осточертевший кабинет. Подошел к огромному письменному столу из садового дерева — он не признавал современную мебель, считая ее слишком легкомысленной, — взял выходящие на английском языке свежие газеты, пробежал заголовки. Опять- ничего стоящего.

— Кэти, а где «Сагарматха»? — сердито рявкнул он в селектор.

— Ее не принесли, шеф.

— Почему?

— Сказали, что сегодня газета не выйдет, может быть, завтра.

Хотя редкий день приносили все газеты, Гринфилд никак не мог к этому привыкнуть. Как и к тому, что большинство газет на английском языке — их полный список мог уместиться на клочке бумаги — выходило до смешного мизерным тиражом — 200–300 экземпляров, причем далеко не каждый день. Иногда перерыв достигал недели, но это никого не волновало. Впрочем, что там периодичность, нередко всю газету делал один человек — по совместительству и главный редактор, и репортер, и корректор.

Совсем недавно появилась новая газета «Сагарматха», которая сразу привлекла внимание Гринфилда. Чувствовалось, что ее выпускал опытный журналист. Особо заинтересовала советника серия статей о расхищении предметов старины. Автор умело вел интригующее повествование, в меру сдабривая материал хорошо проверенными фактами. Складывалось впечатление, что он вхож в дома сильных мира сего. Из наведенных справок Гринфилд узнал, что Сатьял, как звали этого журналиста, разругался с редактором одной из центральных газет и, недолго думая, начал издавать свою собственную. Вскоре он стал модной персоной в светских салонах, украшением дипломатических приемов. Однако журналист откликался далеко не на все приглашения.

Правда, у американцев он бывал не раз. Гринфилд усмехнулся: ему вспомнилось, как на одном из приемов Сатьял разговаривал с прямо-таки вспотевшим от удовольствия Болдериком, директором «Корпуса мира»[1] в Непале. После этого тот несколько дней изводил все посольство, до хрипоты доказывая, что именно он, и никто другой, умеет быстро и надежно налаживать тесные контакты с местными журналистами, хотя бы с тем же Сатьялом, которого поймать на крючок не так-то просто. Болдерик даже предлагал пари, что не пройдет и недели, как «независимая» «Сагарматха» напечатает грандиозный материал о том, какие лишения терпят американские парни из «Корпуса мира» ради процветания Непала.

Действительно, через неделю в «Сагарматхе» появилась большая статья о «Корпусе мира». Но когда Болдерик прочитал текст, его чуть удар не хватил. Рассказ американца Сатьял проиллюстрировал убийственным документальным материалом, в котором «добровольцы» предстали наркоманами, похитителями исторических ценностей и осквернителями храмов.