Искатель. 1985. Выпуск №6

— Ну, придумали версию? — добродушно спрашивает рыжий, когда тихий сигнал возвещает окончание записи.

— Почему я должен что-то придумывать, Дрейк? — поднимает Ларкин тяжелый взгляд.

— Потому что материал, прослушанный нами только что, этого требует, — все также добродушно отвечает шеф. — Или, может, вы отрицаете его подлинность?

— Нет, представьте, не отрицаю, — сухо произносит американец. — Но мне нет никакой необходимости лгать, поскольку правда всецело на моей стороне.

— Не сомневаюсь, — кивает рыжий. — Вы знаете, что я вам беспредельно доверяю. И все же я бы хотел послушать объяснения, так, для проформы.

— Мортон прижал меня к стене, — спокойно говорит Ларкин. — И если я не говорил вам об этом, то только потому, что не хотел вас беспокоить лишний раз.

— А кто такой этот Мортон? — спрашивает опять-таки для проформы Дрейк.

— Думаю, и так ясно: он из Интерпола. Знал меня еще в Нью-Йорке. И в силу нелепого совпадения встретил здесь, в Лондоне. И пошел по моим следам. Он получил информацию, очевидно, через свои источники, которые я пока не знаю (здесь Ларкин выразительно смотрит на меня), и понял, чем мы занимаемся. И он прижал меня к стене.

Объяснение выглядит непривычно длинным для такого молчаливого человека, как Ларкин, но американец не настолько глуп, чтобы не понимать, что молчание тут не поможет.

— И что же Мортон хотел от вас? — любопытствует все так же для проформы шеф.

— Но вы же слышали: хочет поймать нас с поличным на пересылке по возможности большого груза, чтобы блеснуть. Вы ведь знаете амбиции этих господ. Они не то что мы, работают не за кусок хлеба, а за высокий пост и большую пенсию.

— Да, правда, у каждого свои заботы, — признает Дрейк.

Затем поворачивается ко мне и замечает:

— Вот видите, Питер! Я же говорил вам, что это только видимость. Ларкин не ведет двойную игру, как вы думали.

— По сути, я вел двойную игру, — спокойно возражает Ларкин. — Но по отношению к Мортону, а не к вам. Я всячески дезинформировал его, я водил его за нос, чтобы выиграть время. Ждал, пока мы с вами проведем две-три операции и сорвем порядочный куш, а потом, если бы Интерпол начал проявлять нетерпение, поставил бы в известность вас, чтобы вовремя свернуть операцию.

Ларкин умолкает, потом вновь смотрит на меня подозрительно и говорит:

— Существует, однако, еще один человек, который вел двойную игру, Дрейк. Я не хочу проявлять чрезмерную мнитель-ность, но это подтверждается информацией, которой располагает Мортон. И этот человек вел двойную игру не по отношению к Интерполу, а по отношению к вам. И он, без сомнения, среди нас.

— Логично, — признает рыжий.

Затем поднимает задумчивый взгляд к потолку, посылает в хрустальную люстру струю дыма и спрашивает:

— А почему вы думаете, что это Интерпол, а не ЦРУ, например?

— Ну какой интерес ЦРУ заниматься подобными аферами?

— Вот и я спрашиваю, какой интерес?

Ларкин, вероятно, считает, что вопрос к нему не относится, потому что не благоволит ответить, а вместо этого напоминает:

— Мне кажется, сейчас важнее установить, кто передает сведения Мортону…

— Да, действительно! — спохватывается Дрейк и переводит взгляд с потолка на американца. — А каково лично ваше мнение по этому вопросу?

— Мне кажется, не так уж трудно добраться до истины, — произносит Ларкин.

— Каким образом?

— Очень просто: методом исключения. Я думаю, только три человека в курсе операции… Или я ошибаюсь?

— Нет, нет, не ошибаетесь, — успокаивает его рыжий. — Мы трое и больше никто.

— Думаю, лично вы вне подозрений… — Спасибо за доверие.

— Я тоже, по-моему, вне подозрений. И дело вовсе не в доверии, а в элементарной логике. Вы же знаете, какая прибыль мне полагается, и едва ли всерьез допускаете, что я такой идиот, чтобы лишиться прибыли ради интересов Интерпола.

— Тогда? — позволяет себе спросить шеф.

— Тогда? — отвечает, как эхо, Ларкин и пожимает плечами, показывая, что не видит необходимости отвечать на дурацкие вопросы.

— Ну, Питер, что скажете в свою защиту? — обращается ко мне Дрейк.

— Ничего, — отвечаю я.

— Как «ничего»? — удивляется рыжий. — Видите, как замечательно оправдывается Ларкин. А вы — «ничего»!

Американец невозмутимо молчит, хотя отлично видит кривлянье шефа.

— Вы оба поистине ставите меня в трудное положение, — признается после короткой паузы шеф. — Один молчит, другой только и делает что оправдывается…

— Не имею никакого желания оправдываться, — холодно возражает американец.

— Да, надо признать, вы абсолютно спокойны, — кивает Дрейк. — Вот видите, Питер, какую уверенность приобретает человек, когда работает в ЦРУ.

Он бросает в пепельницу окурок, не давая себе труда погасить его, лениво поднимается и произносит немного другим тоном:

— Я думаю, пора кончать.

И поскольку американец молчит, поясняет:

— Кончать с вами, Ларкин!

— Из ЦРУ я или еще откуда-нибудь, — все так же невозмутимо говорит Ларкин, тоже вставая, — но за моей спиной стоят сильные люди, Дрейк. Они в курсе дела. Не исключая и той подробности, что сейчас я нахожусь в вашем кабинете.