Искатель. 1988. Выпуск №2

— Мальцев, Виктор Сергеевич. Я всё понял и не в претензии. Вы и здесь не оставляете гостей без внимания?

— Только некоторых, — рассмеялся Воронцов. — Как раз собрались компанией, а мужского контингента недобор. Не присоединитесь?

— У меня рабочий режим, — покачал головой Мальцев. Но через плечо Воронцова увидел двух мужчин и Елену Андреевну рядом с тремя рослыми девицами. И добавил раздумчиво: — Хотя чем чёрт не шутит, когда бог спит… Надо же день прибытия отметить!

— И чудесно. Давайте я вас представлю.

Воронцов подвёл его к стоявшим поодаль и, хотя Мальцев резковато освободил панибратски прихваченное плечо, объявил радушно:

— Наш московский гость любезно согласился провести вечер вместе с нами! Прошу любить и жаловать: Мальцев, Виктор Сергеевич, золотое перо всемирно известного агентства печати «Новости».

— Зоя.

— Вика…

— Тамара…

— А это коллеги из Польши: Збигнев Данецкий, Лешек Охыра, мои давние друзья, — пояснил Воронцов. — Лена, вы и словечка не пророните?.. Елена Андреевна Русанова, наш скромный сотрудник с решительным характером.

В тоне Воронцова или в молчании Русановой Мальцев ощутил нечто такое, что не позволило ему упомянуть о дневной встрече. Он лишь слегка поклонился:

— Мальцев. Очень рад знакомству.

Вскоре поднялись на десятый этаж, где Данецкий занимал люкс. Хозяин принимал широко, хорошо владел русским и вообще оказался весёлым и приятным мужчиной. Охыра улыбался, всем подливал и был не очень речист, в силу того что не обладал столь объёмным словарным запасом. А Воронцов сыпал прибаутками и анекдотами, являя собой ту самую душу общества, какая способна объединить самое разнородное собрание.

Два очень вежливых официанта успели не раз навестить номер, ни в закусках, ни в напитках недостатка не ощущалось, а кассетная магнитола выдавала всё, на что была способна.

— …Стоит посмотреть обязательно! Такие невозмутимые, респектабельные господа, всё на свете они видели, а совершенно меняются на торгах, — танцуя с Мальцевым, пышноволосая Зоя говорила с мстительным удовольствием. — В раж войдут и друг на друга злобными волками смотрят!

— Коммерция — дело нешуточное. Кто как, а я серьёзного коммерсанта уважаю… Вы завтра участвуете в показе? Обязательно приду на вас посмотреть.

— Буду ждать, — обласкала взглядом девушка. — Только, знаете, везде одинаково… Конечно, у Гальки лучшие ансамбли и музыка для выходов подобрана специально!.. Её подают особо, раз Воронцов старается.

— Кто-кто подаётся так роскошно?

— Да Вика же… Вон с поляком танцует. Она вообще Галина от рождения, но теперь — Виктория, для звучности. Виктория Лохова, Советский Союз, первая беговая дорожка! Умора.

— Где-то я слышал эту фамилию, — постарался припомнить Мальцев. — А может быть, в журналах или в аукционном проспекте читал.

— В журнале мод её часто снимают. Только сейчас она бы и фамилию свою сменить рада в связи с этим случаем… Вы же знаете, конечно?

— Знаю, разумеется. А что я знаю?

— Ну-у, какой, — охотно рассмеялась Зоя. — Сторож, который исчез, ведь он тоже Лохов был… Такое несчастье, собольки просто роскошные пришли, все ахали!

И оба поляка танцевали, а Воронцов, налив в фужер минеральной воды, выжимал туда лимон. Когда Мальцев посадил свою даму и подошёл к столу взять пепельницу, Воронцов спросил негромко:

— Разведка произведена? Она ничего, правда, злючкой бывает… А в женщине ценна доброта. Как считаешь?

— И доброта тоже, — согласился москвич. — Мы уже на «ты»?

— Конечно, если нет возражений. Давай чокнемся, только я водичкой… Не представляешь, до чего пить надоело! А с иностранцами иначе никак, входит в распорядок общения. Ты в Москве где обитаешь?

— Звёздный бульвар знаешь?

— Там, у киностудии, что ли?

— Нет, у кинотеатра «Космос». Эта Русанова, она всегда сидит мраморной нимфой?

— С ней в компании нечасто приходилось общаться. Её Охыра пригласил, консультировался у неё насчёт партии песцов… А штучка с секретом! Живёт без мужа, одевается хорошо, хотя зарплата не ахти, обводы корпуса сам видишь какие… И ни на кого в упор не глядит! Попробуй, но если хотя бы разрешит проводить — я обязуюсь всухую сжевать собственный галстук!

Данецкий был в приподнятом настроении, подойдя с бутылкой, сразу налил в ёмкости беседующих.

— Не можно отделяться для деловых контактов. На то будет срок завтра… Панове, прошу поднять бокалы за здравие сиятельных дам, красящих наше собрание!

— Виват! — поддержал Охыра воодушевлённо.

Мужчины выпили, дамы тоже не остались безучастными к тосту.

В магнитоле хрипловато напевала про амор итальянка. Мальцев поставил бокал, пересёк комнату и остановился перед Русановой.

Та вздохнула и поднялась.

— Накал веселья повышается, — отметил Мальцев, когда повёл в танце партнёршу. — Вы не устали?

— Я плохо танцую или у меня понурый вид?

— Танцевать с вами удовольствие, а вид — радующий глаз… Просто это я несколько сник от обилия впечатлений. Может быть, нам уйти потихоньку? Через часок.

— Уже нам? — усмехнулась она. — Не знаю, нам ли, но я уйду очень скоро.