Искатель. 1988. Выпуск №2

— Мир — дружба, хинди — руси пхай, пхай… Хорошо, что ты меня не отпихнул, — Воронцов благодарно посмотрел на Мальцеза. — Беда у меня, Виктор, Лёню Самохина арестовали, а он честнейший человек, хотя и сухарь! Дурью там мучаются, раз хватают таких, как Самохин… Или для престижа, лишь бы лишь бы стараются.

— Престиж тогда появится, когда меха вернут, верно? Но и дыма без огня не бывает! Я его мало видел, и не очень он мне показался, ваш Самохин.

— Да что ты о нём знаешь? — возмутился Воронцов. — А я с ним нюх в нюх какой год…

— Шуми тихо, на нас внимание обращают, а я этого не люблю, — потянул его к выходу Мальцев. — У тебя здесь дела, не подбросишь меня к своей конторе?

— Дела прикончил, хотя вообще-то надо в одно место заехать, — прикинул Воронцов. — Но я по дороге заскочу. Едем!

Закуривая в машине, Мальцев протянул пачку спутнику, но тот замотал головой.

— Бр-р, не буду. Вчера и перебрал, и перекурил: во рту словно полк солдат ночёвку произвёл. Травись сам.

— Догуливаешь перед семейной жизнью? Думаешь, она переменится после свадьбы, вето наложит на пирушки?

— Какая там свадьба! Папахен на что кроткий человек — и тот встал, как крепость, и грозит отлучением. Вика, как баба, хороша, не скрою, но дура непроходимая. Мало что я ей без дозволения одно колечко от своих позаимствовал, так она матери такое наговорила — богородица взбесится! Видно, пора наши амуры кончать.

— Дабы получить возможность начать новые, — подсказал Мальцев.

— Именно так, — Воронцов резко взяв вправо, прижался к тротуару, затормозил. — Посиди минутку, я скоро.

Вылез из машины, завернув в ближний переулок, скрылся за углом здания. И Мальцев вышел. Постоял, прогуливаясь, подошёл к угловому дому, потоптался на углу. Чуть поодаль, на другой стороне переулка, увидел вывеску: «Стоматологическая поликлиника». Когда Воронцов плюхнулся на сиденье рядом, вид у него был озабоченный.

— Ты сам-то женат? — спросил он, выруливая от тротуара.

— Нет. Разъездная работа не для семейной жизни. А что? Хотел перенять опыт?

— Хотел по-дружески спросить, как у тебя с Еленой.

— С кем, с кем?

— Ну, с Русановой… Если проводились и разошлись, так я бы сам опять подкатился. Уж больно мои старики пленились её обаянием! Ты снова не взовьёшься?

— Зачем, раз мужской разговор… Подкатиться, Сергей Александрович, никому не заказано, для этого разрешения у приятелей не спрашивают, я так эти дела понимаю, — открыв косое боковое окошечко, Мальцев дал ветру сдуть пепел с сигареты. — Свои личные дела строй по желанию, а я свои не обнародовал бы даже родне, пусть и нет её у меня.

— Усвоено и предано забвению, — покосился на него Воронцов. — Ты сейчас зачем к нам жалуешь?

— Пропуск на открытие получить. Что у вас так строго, ведь я аккредитован!

— Дипломатов набежит… Я с тобой схожу, мигну кое-кому, а то проволынишься. И повод будет вечером за это коньяк потревожить.

— За мной не пропадёт. В чём, в чём, а в этом можешь быть уверен, — усмехнулся Мальцев.

«Жигулёнок» подкатил к знакомому зданию, оба вышли и направились к подъезду.

* * *

Будучи вызван к начальнику управления к шестнадцати тридцати, подполковник Бутырцев появился неподалёку от служебных аппартаментов генерал-майора Вавилова в шестнадцать двадцать пять и, верный укоренившейся привычке, три минуты прогуливался в отдалении от полированных дверей. Доразмышлял.

То, что предстоящий разговор обещал совсем не радостные минуты, ему было понятно. Поэтому размышлял совсем не о том, как оправдываться и вести себя, а лишний раз сводил воедино всё, что накопила к настоящему моменту группа сотрудников, работавшая под его руководством. К ним у Бутырцева не было ни малейших претензий: каждый делал всё, что мог, что было нужно делать, и все целиком отдались нелёгкой задаче. А себя, свою сметку, собственные расчёты и ходы перепроверить казалось не лишним.

Ровно в шестнадцать тридцать он вошёл в знакомый кабинет. Генерал-майор сидел один и, выслушав положенные слова прибывшего по вызову, досадливо поморщился:

— Хорошо-хорошо, вижу, что прибыли, садитесь… А больше всего хочу услышать, как у вас с этим делом, ведь открытие на носу, я отговариваться устал, что мы работаем, стараемся и всё возможное делаем. Ну и как мы работаем, какие новости?

— Разрешите сесть? — Генерал махнул рукой, и подполковник сел. — Главная новость: мы вышли на человека, который навёл Архитектора и Шмеля на склад. Архитектор, то есть Томилин, опознал его по фотографии — когда-то отбывал с ним наказание в Казлаге.

— Кто он?

— Сосновский Мечислав Давыдович. Удалось установить следующее: во время войны сотрудничал с оккупантами, по отбытии наказания сменил документы. Шесть лет назад приехал в наш город под фамилией Лохов. Выдал себя за родственника девочки — сироты Галины Лоховой, а два года тому назад устроился сторожем на склад.

— Лихо! — оценил Вавилов ворчливо. — И мы молодцы, хорошо службу ведём… Девочка знает обо всём?

— О том, что он ей никакой не родственник, не знает. Сейчас ей девятнадцать, Пётр Кузьмич. Виктория Лохова, работает манекенщицей. Имя Виктория у неё как псевдоним.