Искатель. 1988. Выпуск №2

— Пока один… Не очень надеялся, что застану. А местечко хоть куда! Зачем пропал? Я весь день проискал.

— Проходи… Зачем? А что там делать сегодня… Завтра тарарам начнётся, завтра и поработаем.

— Я думал, нет никого. Зашёл в тот дом — не зашёл, а подошёл — так он заперт… И каталки твоей не заметил.

— Она в гараже, — Воронцов поставил на стол коньяк и рюмочки. — Гараж за деревьями, посмотри из окна. Не гараж — дворец! Как всё здесь. Но меня в целях воспитания всегда держали на скудной выдаче… Давай выпьем, заодно расскажешь, какое дело принесло.

— Верно, тут роскошно, — подошёл к окошку Мальцев. — На дачах вкусно пьётся, да? Хотя и на воде неплохо… Чтобы хороший катер, комфортная каюта и бар обязательно! С разнообразным набором спиртного, правда, Серёжа?

— Подними руки! — сказал Воронцов.

— Поднял, — Мальцев не только проделал требуемое, но ещё повернулся к нему, продолжая улыбаться. — Что теперь?

— Теперь упрись в стену, ноги дальше от неё… Ну? Я буду стрелять!

— А ведь будешь! — всмотревшись в него, согласился Мальцев. — Хотя всё бесполезно, бал не начнётся, учти.

— Живей! Без болтовни, — Воронцов нетерпеливо повёл рукой с пистолетом. — Хаханьки кончились.

Пистолет был маленький, а кисть, сжимавшая его, крупная. Но вошедшая Елена Андреевна сразу поняла, что оружие настоящее, и глаза её испуганно распахнулись.

— Виктор!!

Сергей Александрович Воронцов не то чтобы обернулся на её отчаянный вскрик, лишь дёрнул головой, а этого было достаточно…

И хотя он сразу выстрелил, Мальцев уже летел к нему, вытянувшись в прыжке, сбил с ног, и оба покатились по полу.

Даже не глядя, на боровшихся, по лицу женщины можно было бы понять, как ожесточённо проходила схватка. Покачнулся стол, сбрасывая посуду, отлетело к стене плетёное кресло, хрустели давимые телами черепки.

И этот хруст сопровождался хрипами и стонами боровшихся.

— Всё… — раздалось с пола очень тихо и отрешённо. — Руку сломаешь… Пусти!

Мальцев встал, опустил в карман пистолет, поднял Воронцова на ноги. Ногой подвинул ему кресло.

— Садись. Пушное хозяйство где?

— Там. В гараже… Ах, до чего глупо. — Сергей Александрович левой рукой положил на стол правую. — И ведь я тебя в упор видел! Зато и старался быть на глазах.

— Значит, перестарался.

Русанова всё ещё стояла на пороге, Мальцев за руку подвёл её к креслу.

— Извините, Лена. И сядьте, теперь скрывать нечего. А кое о чём надо побеседовать… Меха добывал для Эдстрема, да? Он бы всё равно не сумел их вывезти, мог сообразить.

— Он? Он бы вывез, — Воронцов, держа бутылку в левой руке, зубами выдернул пробку, налил в уцелевший стакан. — Если будешь пить, посуда во-он, в шкафчике.

— Я за рулём… Лохова, судя по всему, шантажировал прошлым. Это ты его устроил на работу?

— Старик сам жаден до фанеры, особо шантажировать не пришлось. А устраивал отдел кадров… Вы не выпьете, Леночка?

— Немножко.

Русанова встала, достав из настенного шкафчика ещё два стакана, поставила на стол. Её колотило, и она застегнула плащ на все пуговицы.

Воронцов щедро плеснул ей в стакан.

— Спасибо…

— На здоровье! — засмеялся Воронцов, поднимая свой. — За ваш союз… Мой расстроился, так хоть за людей порадоваться. Не оттолкни вы меня тогда, Елена Андреевна, вдруг бы и я хорошим стал! А? Не мучает сожаленьице?

— Перестань паясничать! — нагнувшись над столом, потребовал Мальцев. — Не стал бы ты другим, не прикидывайся. А почему — тебе разбираться.

— И разбираться нечего! — выпив, Воронцов так крепко поставил стакан, что тот раскололся. — Я хотел жить, понимаешь? Жить, чтобы жить, а не пахать для других… Чтобы не симулировать великой деятельности, не торчать на совещаниях, не изображать изо всех сил идейно-непорочную чистоту. И я жил! — Он подмигнул слушателям. — Вкусил и свободу, какую деньги дают, и удобства опробовал. Я знаю все курорты страны, помню наизусть меню лучших заведений, как их ни мало, и в моей записной книжке полсотни телефонов скорой половой помощи… А что видел ты, цербер от закона, на свою зарплату? У тебя и власти-то нету, гоняют гончим псом, а состаришься, и нищую пенсию дадут!

Он пододвинул к себе другой стакан, налил снова. Выпил.

— Мне впаяют, ладно… Но когда-то я выйду и снова заживу человеком! Потому что у своих я один наследничек, ваши законы, ударив по мне, доконают их, и меня будут ждать суммы, какие тебе не снились!

— Возможно, — согласился Мальцев, потрогав горло, сглотнул и поморщился. — Хотя следует учесть одно обстоятельство. Зажить человеком тебе не удастся и при деньгах от родителей. Для этого надо человеком быть, согласись. А перевоплотиться не дано! Так и закончишь дни мелким ночным хищником семейства куньих… Хорьком! Пора кончать болтовню. И ехать пора. Хотя… Лена, вас не затруднит заварить кофе? — Он виновато улыбнулся ей. — Что-то я обмяк… А дорога сейчас мокрая.

— Кофе навалом в кухонном столе, — подсказал хозяин. — Не забудьте и на мою долю.

Русанова молча встала и вышла на кухню.

Воронцов посмотрел на неё, выходящую, опять подмигнул, однако сказать ничего не успел, потому что раньше сказал Мальцев: