Искатель. 1988. Выпуск №2

И тут произошло нечто. Ни король Вир III, ни его свита даже не пошевелились, слова не произнесли, но наш корабль вдруг поднялся на стометровую высоту, перевернулся и нацелился носовой частью в землю. Потом опустился. Никому из нас не приходилось видеть, как космический корабль балансирует на носу, и я пожалел бы «Поросёнка», очутившегося в нелепой позе, если б страх не сковал внутренности. Я понял, что король Вир III и его люди — не беззащитные младенцы, а нам не сыграть в этой стране роль сахибов, раздающих блестящие зеркальца. Эта демонстрация силы опустила наше мнение о себе на нулевую отметку, и началась вторая фаза переговоров, в которой мы были не только слабейшей стороной, но вдобавок и провинившейся. Ничего путного на ум не шло, кроме мысли о том, каково там Петре в командирской секции. Что творится на борту, когда корабль стоит вверх тормашками? А наши запасные камеры на складе? Во мне нарастала злость на Петра Манфреда и Ирку Ламача, взявшего этого иуду в группу. Придётся сматываться. Профкоманда поднимет лапки кверху. В первый раз передача не состоится. Фукуда лишится пятой бляшки. Что с нами сделает Совет и ГИ, лучше не думать. Попробуй докажи им, что Вира III с его народцем мы не высосали из пальца. Всё равно вся вина падёт на нас.

— Как же передача? — робко спросил Ирка Ламач.

— И речи быть не может, — ответил Вир III устами, то есть клювом своего переводчика.

При этих словах «Поросёнок», казалось, дёрнулся, голубой носорог взвыл с упрёком, а Ян, Амос и Коменский, параинтеллигентно усмехаясь, хором повторили:

— Ре-чи быть не мо-жет.

— Может, я и знаю, как выйти из этой ситуации, — вдруг заговорил Пётр Манфред. Тон его удивил нас. Чванство исчезло, появился оттенок неуверенности. Заикаясь, этот желторотик проговорил: — За несколько часов я снискал авторитет и положение при дворе Его Величества. Ни он, ни его люди, называющие себя ямнитами, не ощущают к нам вражды. Грубое вмешательство в местную природу рассердило их, но это всего лишь недоразумение, которое легко устранить. Надо возместить ущерб и вернуть пейзажу его первоначальный вид. Да они и против передачи ничего не имеют. Правда, при одном условии.

— При каком же? — спросил Ирка Ламач.

— Вы убираете Фукуду, а на экране в качестве первооткрывателя инопланетной цивилизации выступаю я.

Размышляя сегодня об этом, я прихожу к выводу, что у Петра Манфреда была, скорее всего, тяжёлая наследственность. Мания величия параноидального типа. Проверить это невозможно, да и не нужно. Следующие эпизоды выглядели настолько комично, что я вспоминаю о них с удовольствием. Чего стоило, например, выражение лица коммодора Фукуды, кавалера четырёх Бриллиантовых Орлов, когда мы с Иркой Ламачем вошли в командирский отсек его «Викинга». Двигатели в тот момент вовсю аккумулировали время, и, если вы хоть немного разбираетесь в космонавтике, можете представить себе, что в определённом смысле корабль находился вне пространственно-временных связей. Его скорость, точнее, параскорость во много раз превышала скорость света, и пилот корабля менее всего мог ожидать неожиданного визита. Именно это мы пытались втолковать Виру III, когда он предложил переправить нас на борт «Викинга», чтобы мы попробовали там договориться с Фукудой.

— Его Величеству непонятно, зачем тррратить время на пустые ррразговоры, — изрекла птица-переводчик, — ррешение давно прринято.

Мы уже поняли, что жители Прааля обладают силами, не укладывающимися в наши физико-технические представления. Окончательно убедил нас фокус с «Поросёнком», который снова принял исходную позицию. Трюк был необыкновенный: на борту перевёрнутого корабля сохранилась гравитация! Даже вода не вылилась из вазочек с цветами, с камерами на складе ничего не случилось, в отсеках я застал тот же идеальный порядок, который оставил, уходя, Но даже самые эффектные штучки с гравитацией не сравнить с посещением космолёта в момент аккумуляции временных двигателей. Тем более что в Праале не существовало космических кораблей. Король предполагал, что мы нанесём визит не в скафандрах, а в рабочих комбинезонах, будто речь шла только о прогулке, а не о фантастическом путешествии в космосе.