Искатель. 1988. Выпуск №2

— Вот это мне глубоко безразлично, поверь.

Я верил. Ондра снова стал снимать бурлившую под нами жизнь: в своей извечной суматохе мелкое зверьё бегало, верещало, спасалось бегством и нападало. Возвратившись к кораблю, мы обнаружили, что и команды остальных дископланов не теряли времени зря. Петра и Люда где-то у воды обнаружили великолепный экземпляр покрытого шерстью носорога — само собой, шестиногого в соответствии с местными обычаями. Венца поместил чудище в силовое поле, а Ирина Попеляржова по распоряжению Ламача стала перекрашивать носорога в небесно-голубой цвет. Зрители любят разноцветных зверей. Так принято. Небо не должно быть голубым в отличие от носорога. Это и есть художественное творчество. Эх, стать бы мне режиссёром!

Ирка обрадовался, увидев косматых тварей, которых мы ему продемонстрировали.

— Отлично, парни! Превратим их в парамыслящие существа.

— Да ты что?! — вырвалось у меня.

__ Чему ты удивляешься? Я тут поработал над сценарием.

События в «Эксперименте на Третьей планете» должны доказать правильность закона Иоганссона. Эти три пижона сначала выступят в роли мыслящих существ, существование которых откроет Фукуда. Потом он сразится с голубым носорогом, а в конце выяснится, что существа только казались интеллигентными, значит, закон Иоганссона действует.

— А не чересчур смело? Что скажет Совет? А ГИ? Мне кажется, ты далековато зашёл.

— Не бойся, я всё продумал. Ничего они не скажут, а если начнут возражать, Фукуда их укротит. Вот тебе наглядная польза от сотрудничества с галактическими асами. Положись на меня, всё пройдёт как надо!

Носорогу не понравился голубой цвет, и он ревел страшным голосом. Рёв заглушался гудением электрофонической аппаратуры, которую настраивала Петра Плавецка. Пейзаж должен быть озвучен — зритель это любит. А Эва Элефриаду постарается, чтобы всё вокруг благоухало пряными запахами только что открытой планеты. И это зрителю будет по нраву. Бедняжка Иринка чуть снова не пустила слезу, когда режиссёр приказал ей превратить наших гориллопавианов в мыслящих существ.

— Почти мыслящих, Иринка. Параинтеллигентных, самую малость. Всё в меру, иначе зритель всполошится.

Обезьян отправили в гримёрную и без проволочек водрузили на операционный стол. Операция длилась час, после чего Ирина представила пациентов режиссёру:

— Позволь, я познакомлю тебя с этими господами: первого зовут Ян, второго — Амос, третьего — Коменский.

— Что за шутки? Откуда ты взяла эти имена? А, вспомнил: это три комика из сериала «Три раза ха-ха-ха»!

— Добрый — день — господин — Ламач! — делая паузу после каждого слова, поздоровались обезьяны.

— Отлично, Иринка, я даже не ожидал, честно говоря. Особенно этот — как его — Коменский, хорош, бандит!

— Бан — дит, — удовлетворённо повторила обезьяна, ставшая параинтеллигентной.

— Правильно. А теперь внимательно слушай, иначе я брошу тебя на съедение вон тому, — и режиссёр показал на экран, на котором несчастный носорог упирался рогом в силовую стену безразличия. — О, кстати, это идея, надо записать, пока не забыл. Начнём со сцены боя между Коменским и Голубеньким, в разгар схватки прилетает Фукуда на своём «Викинге». Гениально, правда? Зрителям понравится. У меня не голова, а фабрика идей. Я, наверное, гений. — Ирка вздохнул и добавил: — Всё сам, помочь некому. А ведь в моём распоряжении ассистент. Куда он запропастился, этот мальчишка?

Пётр Манфред ещё не вернулся. В последний раз его видели при приземлении. Выражение лица у него было недовольное, в момент разбивки на пары он исчез.

— Этого и следовало ожидать, — подал голос Ярда, — как только началась работа, смылся и теперь сачкует. Обожаю подобных типов!

— Немедленно приведите его сюда! Сию минуту!

Похоже, Ирка Ламач всерьёз обозлился на своего ассистента. Режиссёр умел выходить из себя и метать громы. И сейчас он собирался заняться именно этим. Мы обшарили весь корабль, начиная с энергетического центра в носовом отсеке и кончая складом запчастей к двигателям аккумулированного времени в хвосте. Во время поисков нашлось множество полезных и бесполезных вещей, но бездельник Пётр Манфред обнаружен не был.

— Он где-нибудь снаружи, — сказала Алёна Ланхаммерова, порядком раздражённая, — пошёл прогуляться. Он ведь романтик. Пишет стихи. Сочиняет оду восходящему солнцу чужой планеты. Что ты с ним сделаешь, когда он изволит вернуться?

— На клочки разнесу. Домой отправлю. Нечего шляться. Или так: ты, Иринка, загримируешь его под четвёртого павиана. Обратно полетит вместе с Фукудой. На нашем «Хрюше» я его не потерплю, — повернувшись к нам с Ярдой, режиссёр пронзил нас взглядом бледно-голубых глаз и добавил: — Вы были правы, парни, и я прошу у вас прощения. Пётр Манфред — лентяй, каких свет не видел. Уклоняется от работы — значит, не наш человек. Чужой в Профкоманде.