Искатель. 1989. Выпуск №2

— Винсент Колтон.

— Вы считаете, что эту девушку никто не навел на нашу контору? Это было просто…

— Желанием получить самое лучшее. Она о вас наслышана и… по крайней мере, хотела попробовать. Разумеется, ее взгляд на гонорар, возможно, ни в коей мере не соответствует стоимости работы. Я это не обсуждал.

Мейсон взглянул на часы и сказал:

— Ладно, я побежал. Увидимся позже. Делла, вы должны дождаться моего звонка.

Она кивнула.

— Спасибо, Джексон, — сказал Мейсон. — А вы можете начать вот с чего. Насколько я понимаю в законах, любое естественное приращение земли принадлежит землевладельцу.

— Да, сэр. Есть десятки решений…

— Но если приращение вызвано действиями правительства: такими, как сооружение волноломов, прокладка канала, приращения становятся собственностью правительства. В этом случае на нем может находиться любой гражданин.

Джексон наморщил лоб.

— Дайте подумать. Боюсь, мистер Мейсон… Нет, минутку… Вы нравы! Вспомните дело города Лос-Анджелеса против Андерсена. Это дело о земле, которая образовалась у волнолома, сооруженного государством. Я не уверен, относится ли это к каким-то другим видам государственных работ, но принцип, похоже, один и тот же.

— Уточните это, — сказал Мейсон. — Мне нужно на что-то опереться.

— Да, сэр. Надо ли понимать, что вы теперь сами займетесь залогом?

— Да, я займусь этим, — сказал Мейсон. — А вы делом о приращении земли в связи с государственными работами.

Мейсон поехал к шерифу Лас-Алисаса, взял пропуск и позвонил смотрительнице.

— Я хочу повидаться с Дороти Феннер, — сказал он. — Это Перри Мейсон.

— О, мистер Джексон из вашей конторы был здесь утром. Он с ней беседовал.

— Вот как? — спросил Мейсон. — Ну что ж, я хочу сам с ней поговорить.

— Хорошо. Я приведу ее в комнату для посетителей. Она… она плакала. Мне кажется, она очень расстроена.

— Ладно, — сказал Мейсон. — Я встречу вас в комнате посетителей.

Мейсон поднялся на лифте, предъявил пропуск и вошел в комнату с длинным столом. Посередине комнаты проходила прозрачная перегородка. Вскоре появилась смотрительница с Дороти Феннер.

— Идите сюда, — сказала смотрительница. — Вот мистер Мейсон. Он хочет поговорить с вами.

Дороти Феннер подошла к перегородке как в тумане, потом резко вздрогнула.

— Вы? Вы…

— Перри Мейсон, — перебил ее Мейсон. — И очень рад вас видеть, мисс Феннер.

— Ой, — сказала она и села, как будто ноги у нее подкосились.

— Дадите мне знать, когда закончите, мистер Мейсон, — сказала смотрительница и отошла к дальнему краю стола.

Дороти Феннер подняла голову и посмотрела сквозь перегородку на Мейсона удивленными глазами.

— Ну почему?.. Почему вы мне не сказали?

— Разве вы не понимаете моего положения? Вы же совершали незаконное действие.

— А что вы собираетесь сейчас делать?

— Прежде всего, — сказал Мейсон, — освободить вас под залог, но я хочу знать точно, что произошло.

— Я сделала глупость, мистер Мейсон. Я не выполнила того, что вы говорили. Я не ходила к Джорджу Элдеру. Я подумала, что надо поговорить с Питом Кадизом о том, как он нашел бутылку. Мне хотелось как следует все обдумать.

— И что вы сделали?

— Я спрятала бутылку туда, где, я думала, ее никогда не найдут.

— Куда?

— В бачок с пресной водой на своей яхте.

— И что потом?

— Потом, довольная собой, я пошла на автостанцию, чтобы поехать в город.

— У вас есть машина?

— Нет. Моя единственная роскошь — яхта. Обожаю плавать. В целом держать яхту для меня дешевле, чем…

— Ладно, — перебил Мейсон. — Что дальше?

— Я остановилась позавтракать в маленьком ресторане вчера утром, прочитала газеты и узнала, что заявил Элдер. Он не стал упоминать о бутылке, сказал о краже драгоценностей. И тогда я поняла, что вы — моя единственная надежда, потому что вы — я, разумеется, в то время не знала вас — могли поклясться, что я не брала из дома никаких драгоценностей. Я решила последовать вашему совету. Вернулась на яхту, за бутылкой с письмом и…

— Вы положили письмо в бутылку?

— Да. И бутылку запечатала.

— Хорошо. И что произошло?

— Когда я пришла на яхту, бутылка пропала. Я была поражена. Я не могла в это поверить.

— Вы имеете дело с проницательным человеком, Дороти, — сказал Мейсон. — Он знал, кто взял бутылку. Он просто ждал, когда вы сойдете на берег, а потом обыскал яхту. Очевидно, он неплохой яхтсмен и знает, где можно спрятать такой предмет. Так что у него сейчас бутылка и письмо и достаточно доказательств против вас. Так?

— Да. Я… Я думаю, я оставила отпечатки. Как глупышка, я не надела перчаток… О, что же теперь будет? Есть только один выход. Вы подтвердите мой рассказ, мы ведь сейчас можем рассказать правду. Я так рада, что вы пришли, мистер Мейсон. Я все думала, как же свяжусь с единственным в мире человеком, который может подтвердить, что я не брала этих драгоценностей.

— Полегче, — сказал Мейсон. — Так нельзя.

— Почему нельзя?

— Потому что, если мы сейчас расскажем, это будет выглядеть как попытка сфабриковать доказательства. Все посмеются над тем, что мы не могли выдумать что-нибудь получше… Нет, моя дорогая, боюсь, мы этого не сможем сделать.

— А что же нам делать?

Мейсон улыбнулся.