Искатель. 1990. Выпуск №6

— Если Служба Национальной Безопасности направит поэтому делу своих агентов, сторонись их, Джейк, точно чумы.

— Я всегда так и делаю.

Джиэр снова принялся за свой вэфлбургер.

— Еще не выдохся?

— Нет.

— Салют.

Воздушный автоизвозчик предупредил:

— Осторожно, сэр.

Конджер взял с сиденья свой универсальный саквояж и выглянул из окна такси..

— До пассажирского трапа не меньше шести футов.

— Потому я и предупредил вас, сэр.

— Лучше спустимся пониже.

— Крр, — недовольно проскрипел контрольный пульт такси. Спусковой механизм завертелся, сердито ворча, и расстояние до трапа, ведущего к телепортической станции Е65, сократилось до шести дюймов. — Такой здоровый парень, как ты, мог бы спокойно прыгнуть на несколько футов вниз.

Около входа на станцию толстый коротышка с лысеющим спереди черепом стучал по автомату, сбывающему книги: — Я получил только с XXXVIII по LXVII главы «Моби Дика», — жаловался он. — На обложке вашего двухдолларового издания классиков значится: «Полное, не обработанное цензурой». — Заметив Конджера, полулысый покраснел и перестал колотить по автомату.

Кивнув толстяку, Конджер прошел на станцию средних размеров, подошел к столу заказов и сказал:

— Бронь для Джейка Конджера.

За изогнутым алюминиевым столиком сидела блондинка с торчащими в разные стороны синтетическими грудями. Она улыбалась, щелкая клавишами перед собой.

— Пожалуйста. Телепортирование в одиннадцать часов. Новый Лисабон. До отправления семнадцать минут, — не переставая улыбаться, сказала она. — Хотите со мной переспать?

Конджер взял пропуск и прилепил его к лацкану дорожного костюма-двойки.

— Нет, благодарю вас, — улыбнулся он в ответ.

— Вы, вероятно, не в настроении, — заметила привлекательная блондинка. — Думаю, путешествие укрепит вашу нервную систему.

— Семнадцати минут для этого мало, — ответил Конджер, — кроме того…

— Именно это я и сказала мистеру Шеллебергеру, — подхватила блондинка. — Это его идея. Он, как вам известно, директор Манхэттенской Службы Узаконенной Проституции, так вот, он считает, что доходы СУП возрастут, если направить членов Службы в каждый телепорт острова. СУП так успешно действует на Главной Центральной Станции, что он смекнул…

— Поезда романтичней, — заметил Конджер. — На поездах и железнодорожных вокзалах чувствуешь себя праздно, точно в XX веке.

— Именно это я и сказала мистеру Шеллебергеру. В течение полугода я была двухсотдолларовой девочкой на Джерси Моно. Там мы огребали будь здоров.

Шесть человек, сидевшие напротив, встали со своей жестяной лавки и прошли на одну из трех телепортических платформ. Конджер глянул на бирку на своем лацкане.

— О, не беспокойтесь, — заверила его блондинка. — Хоть я и проститутка, но свое дело здесь знаю. Я дала вам правильный пропуск. Может, на прощание по крайней мере поцелуете меня? Всего один доллар.

— Я не слишком сентиментален в отношении путешествий, однако благодарю вас.

Он улыбнулся и отошел от стола.

— 10.50 — телепортирование в Рио-де-Жанейро, — оповестили громкоговорители под потолком. — Платформа 2, последний вызов.

Прошла еще минута. Какой-то мужчина поднялся на четыре ступеньки к средней платформе. Там в ожидании телепортирования шаркали ногами, кашляли и чесали носы шесть человек.

Раздался сигнал механизма под платформой. Потом шипение. Платформа опустела.

Конджер взял свой саквояж, набитый в основном витаминами и пищевыми концентратами, и сел возле левой платформы.

Когда был объявлен одиннадцатичасовой рейс на Новый Лисабон, на платформу 1 поднялись лишь Конджер да полулысый толстяк.

Толстяк запихивал листы бумаги для факта в свои карманы.

— Я не только не узнаю, чем все кончится, но даже не буду знать, с чего началось.

Раздался сигнал. Через тридцать секунд Конджер уже был в Новом Лисабоне.

Конджер шел по темной и грязной аллее, а за ним катился автомат-попрошайка, от него во все стороны летела грязь, отбросы, обломки костей.

— Одно пожертвование, сеньор, и вас оставят в покое, — скрипучим металлическим голосом клянчил квадратный робот. — Дайте мне всего-навсего пятьдесят эскудо, и я вручу вам значок, который отныне оградит вас от притязаний всех настоящих живых попрошаек Старого Лисабона.

— О'кэй. — Конджер уже обменял в телепорту Нового Лисабона часть своих денег на португальскую валюту. — На, и перестань брызгать в меня этой гадостью. — Он опустил банкноту в специальное отверстие автомата.

— Muito brigado, — произнес автомат на колесах, заглотив деньги. — Что означает: премного вам обязан или большое спасибо.

— Знаю, — буркнул Конджер.

— Возьмите значок, сеньор, Прошу прощения, что он в масле. — Автомат с разгону налетел на одну из нескольких тысяч норилловых опор, на которых покоился Новый Лисабон. Сверху посыпались комья грязи и птичий помет (в этом месте распорки находились на высоте ста футов), оставляя следы на дорожном костюме-двойке Конджера. — Sinto muite, — буркнул автомат, вытягивая свою складную руку, чтоб стряхнуть сор с плеч Конджера. — Что означает: я очень извиняюсь.