Искатель. 1990. Выпуск №6

Подключился культагрегат:

— Желаете посмотреть отснятую пленку панихиды, сэр?

— Нет, убирайся ты к черту.

— Я обратил внимание, что они положили не те ролики под ваш культагрегат, — сказал кудрявый шпиончик.

— Эти мне тоже впору, — возразил автомат. — Они прошли заводское испытание на выдержку…

— Заткнись, — оборвал его Конджер. — Вы уверены насчет этого Макшерри? В новостях высказали предположение, что он умер после продолжительной болезни.

— В течение двух часов, — сказал Кэнгуру. — Его отравили, когда он перерезал оперение во время помпезного открытия…

— Перерезал оперение?

— Во время помпезного открытия ультраптичника в Вудлэнд Хиллз, — пояснил Кэнгуру. — Там была лента из настоящих цыплячьих перьев, которую сенатор должен был разрезать, что входило в программу инаугурационных торжеств. Ножницы были обработаны раствором специального яда, проникающего сквозь кожу.

— Чьих это рук дело?

— По всей вероятности, соратников Неистового Губернатора Йоркцеза. Макшерри открыто критиковал…

— Я располагаю пленкой с записью обращения губернатора, зачитанного Роуландом Галлом, в котором он выражает глубокое соболезнование по поводу кончины государственного сенатора Макшерри, — включился культагрегат. — В триоптическом и обычном изображениях.

Кэнгуру поставил свои ботиночки рядышком.

— Макшерри — один из немногих откровенных либералов, еще уцелевших в Южной Калифорнии. Он является одним из зачинателей движения за освобождение чиканос из лагерей для перемещенных лиц в Долине Смерти, — пояснил Кэнгуру. — В ССА не заинтересованы в его смерти.

— За его воскрешение платят они?

— Согласно моим сведениям да.

Конджер потер зажатую между большим и указательным пальцами капсулу.

— Они уже завладели его телом?

— Нет, сеньор. Макшерри извлекут между полуночью и рассветом.

— А где сейчас его тело?

— Выставлено для торжественного прощания в Ультраморге всех вероисповеданий в церкви Доброго Самаритянина.

— Мне бы следовало туда попасть.

— В этом нет необходимости, — сказал Кэнгуру. — Я знаю, какими они воспользуются средствами передвижения ив каком месте спустят его под землю. — Он отжал свои носки стал ими жонглировать, — Можем устроить им у входа засаду.

Конджер усмехнулся.

— Ваши инструктажи куда содержательней, чем в СНБ.

— Вся беда в том, что Служба Национальной Безопасности слишком уповает на свою репутацию и престиж, — заметил Кэлгуру. — Знали бы вы, какие жалкие взятки предлагали они в эти дни в районе Большого Лос-Анджелеса.

— С вами желает побеседовать входная дверь, — заявил неуклюжий культагрегат.

— На какую тему?

— Понимаете, сэр, мне бы не хотелось вышвыривать на улицу человека, который стоит в настоящий момент у входа, — раздался из-за решетки культагрегата высокий голос двери-стража. — Понимаете, когда-то Лос-Анджелес являлся испанской территорией, и таким образом благородные традиции почтительного отношения к…

— Короче, кто там?

— Молодая леди, — отвечала дверь. — Потрясающе красивая молодая леди с локонами цвета вороньего крыла и черны ми как смоль сверкающими глазами. Вот почему я против того, чтоб применить к ней старый приемчик, пока вы на нее не взглянули.

— Вот как выглядит эта девушка, — сказал культагрегат. Он повернулся и направил экран своего монитора на Конджера.

Это была Анжелика.

— Вам захочется поговорить с ней наедине. — Кэнгуру натянул на свои маленькие ножки сверкающие по моде БЛА носки. — Я удаляюсь, чтоб мы могли встретиться в полночь, таким образом, в вашем распоряжении, почти целых четыре часа, которые вы можете, если потребуется, провести с мисс Эйбрил.

Он босиком направился в сторону балконной двери.

— О'кэй, где мы встречаемся?

— На Олвера-стрит в центральном секторе Старого Лос-Анджелеса. — Он надел свои мокрые ботинки и исчез в ночном мраке.

— Может, молодой леди захочется посмотреть кино? — с надеждой в голосе предложил культагрегат.

Конджер распахнул входную дверь.

— Нравится? — поинтересовался культагрегат.

Анжелика сделала глоток синтетического мартини, который приготовил для нее громоздкий агрегат.

— Недурно, — кивнула она.

— Всего лишь недурно? Обычно мои мартини превосходны. А тут всего лишь…

Огромная машина издала металлическое бульканье и отключилась.

У дальней стены, где находился контрольный пункт, стоял Конджер, который только что отключил агрегат.

— Ты сказала, что хочешь со мной поговорить, — напомнил он темноволосой Анжелике.

Она сделала еще глоточек.

— Ты ревнуешь меня к нему, — сказала она, потирая указательным пальцем поверхность культагрегата. — Наверно, потому, что он напоминает тебе Линна Лиэрманна.

— У того волосы темней, — возразил Конджер. Он расхаживал по прозрачному полу, тяжело волоча ноги. — Ты все это время провела в Большом Лос-Анджелесе?

— Да, — кивнула Анжелика. — Но если тебя это так волнует, не с Линном Лиэрманном.

Конджер промолчал.

— После того как ты уехал в Фармц, я связалась с нашим агентом в Сент-Норберте, — пояснила девушка. — Он велел мне обратиться в Даллас.

— В Даллас?