Искатель. 1991. Выпуск №5

Впрочем, кто знает? Подойдя поближе, они заметили перед буфетом — по всей видимости, закрытым — одну из тех чугунных скамеек, что украшали садовые дорожки, но эта была намного длиннее и стояла у фасада дома. Вероятно, ее вынесли сюда для того, чтобы посетители могли, сидя на открытом воздухе, наслаждаться видом на море, хотя в такую погоду желающих провести время на воздухе сыскать нелегко. И все же на круглом столике, придвинутом к скамейке, стояла бутылка шабли, а рядом с ней тарелка с изюмом и миндалем. Темноволосый молодой человек с непокрытой головой сидел за столиком и смотрел на море. Фигура человека поражала своей неподвижностью.

На расстоянии четырех ярдов незнакомец мог сойти за восковую фигуру, но едва путники приблизились к нему на три ярда, он подскочил, точно чертик в табакерке, и произнес весьма учтиво, но тоном, не лишенным достоинства:

— Добро пожаловать, джентльмены. К сожалению, в данный момент я без прислуги, но могу приготовить вам что-нибудь на скорую руку.

— Весьма признательны, — отозвался Фламбо, — значит, вы хозяин этого заведения?

— Да, я, — сказал темноволосый, вновь обретая свой бесстрастный вид. — Видите ли, мои официанты сплошь итальянцы, и мне кажется, будет справедливо дать им взглянуть, как их соотечественник уложит черномазого, если не подкачает, конечно. Вы знаете, что сегодня состоится поединок между Мальволи и Черным Недом?

— Боюсь, мы не располагаем временем и не станем злоупотреблять вашей любезностью, — отозвался отец Браун. — Мой друг, я уверен, удовольствуется бокалом шерри, чтобы разогреться, и выпьет за здоровье итальянского чемпиона.

Фламбо никогда не был любителем шерри, однако сейчас он не возразил против этого напитка и вежливо поблагодарил хозяина.

— Шерри, сэр, да, да, конечно, — повторял тот, направляясь к дому. — Вы простите меня, если я задержу вас на несколько минут: как я уже говорил вам, в настоящий момент я без прислуги…

Он двинулся к мертвым окнам погруженного в темноту здания.

— Не стоит беспокоиться, — запротестовал было Фламбо. Хозяин обернулся к нему.

— У меня есть ключи, а дорогу в темноте я найду.

— Я вовсе не хотел… — начал отец Браун.

Его слова прервал рокочущий бас, который прогремел из самого чрева пустой гостиницы. Неразборчиво прозвучало некое иностранное имя, и хозяин гостиницы, проявляя, казалось бы, несвойственную ему поспешность, кинулся навстречу незнакомцу. Все происшедшее в эту и последующие минуты подтвердило, что он говорил своим гостям правду и ничего, кроме правды. Как потом частенько признавался Фламбо, да и сам отец Браун, ни одно из пережитых ими приключений (иной раз самых отчаянных) не приводило их в трепет, подобный тому, что они испытали, услышав этот рык великана-людоеда в тишине гостиницы.

— Мой повар! — заторопился хозяин. — Я совсем забыл о нем. Он уходит. Шерри, сэр?

На пороге и в самом деле появилась бесформенная громада, облаченная в белый фартук и белый колпак, как приличествует повару, однако черная физиономия имела выражение явно преувеличенной значимости. Фламбо доводилось слышать, что негры иной раз бывают превосходными кулинарами, и все же неуловимое противоречие между обликом негра и его поварскими атрибутами делало еще более странным то обстоятельство, что хозяин откликается на зов своего повара, а отнюдь не наоборот. Поразмыслив, Фламбо отнес все эти чудеса на счет крутого нрава маэстро, ведь капризы поваров экстра-класса вошли в поговорку. Появился хозяин с бокалом шерри в руке, и это было великолепно.

— Интересно, — как бы между прочим бросил отец Браун, — отчего это на побережье так мало народу? Ведь бой предстоит грандиозный. Мы прошагали несколько миль, а встретили только одного человека.

Владелец гостиницы пожал плечами.

— Видите ли, зрители приедут из другого квартала, со стороны вокзала, это в трех милях отсюда. Им только бокс и нужен, остановятся в гостинице всего на одну ночь. В такую погоду не очень-то позагораешь на берегу.

— Да и на скамейке тоже, — добавил Фламбо.

— Приходится следить за тем, что происходит вокруг, — отозвался собеседник с непроницаемым лицом.

Это был весьма сдержанный молодой человек с правильными чертами болезненно-бледного лица. Его темный костюм не привлекал внимания, если бы не черный галстук, повязанный слишком высоко, будто он подпирал шею, и заколотый золотой булавкой с причудливой головкой. В лице его также не было ничего примечательного, помимо одной особенности, впрочем, вполне объяснимой излишней нервозностью: он имел привычку щурить один глаз, из-за чего другой заметно увеличивался в размерах и даже казался искусственным.

Последовавшее молчание прервал небрежный вопрос хозяина:

— Так где же вы встретили этого прохожего?

— Самое любопытное, — ответил священник, — что мы встретили его неподалеку, близ курортной эстрады.

Фламбо, позабыв о шерри, вскочил на ноги, не сводя с товарища изумленного взгляда. Он открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его.

— Весьма интересно, — задумчиво протянул темноволосый. — И как он выглядел?