Искатель. 2009. Выпуск №09

Что удалось преступнику, так это вывести обычно сдержанного голландца из себя. Ван Воод ругался как старый боцман, требуя от устроителей гонки извинений за неумение организовать охрану арендованных ими помещений, а также официального разбирательства. Конечно, извинения последовали, а полицейские рьяно взялись за поиски злоумышленника, однако какими-либо успехами пока похвастаться не могли.

Если после трагедии с Робертсом участники гонки находились в замешательстве, больше похожем на шок, то после происшествия с ван Воодом многих охватила паника, без устали подогреваемая прессой. Сохраняли присутствие духа лишь те яхтсмены, чьи не претендующие на призовые места суденышки были преступникам явно неинтересны.

На причалах перед гранд-яхтами появилась охрана. На борт перестали пускать не только любопытствующих, что практиковалось ранее, но и журналистов. Те в отместку мило развлекались, предсказывая скорые несчастья то одному паруснику, то другому: дескать, вполне возможно, что где-то что-то лежит и, дай срок, рванет, полыхнет, протечет, расплавит…

Случится ли что-нибудь в этом роде на пути к Америке, а если случится, то с кем именно, не ведал никто, так что подобные пророчества разумнее было бы пропускать мимо ушей. Однако спортсмены народ суеверный, и потому их взаимоотношения с представителями средств массовой информации, и прежде не безоблачные, вконец ухудшились. Это подвигло последних на недостойные выходки вроде обвинений в трусости, нежелании смотреть правде в глаза, а то и просто на дешевые подначки.

Будь на то их воля, яхтсмены вообще послали бы пишущую и снимающую братию куда подальше. Сглазят еще! Увы, обязательства перед рекламодателями принуждали гонщиков к беседам с журналистами, и все, что они могли, это держаться с холодком и подпускать ответные шпильки зарвавшимся «сухопутным крысам».

— Ну, грызуны, накликали беду! — зло проговорил Говард.

— Не зря, значит, охрану выставили, — заметил скандинав, в чашечке трубки которого наконец-то появился малиновый огонек.

— Не зря, — кивнул Горбунов. — Интересно, для кого они старались, взрывники эти? Не верится, что сами по себе были.

— Об этом мы узнаем в море. — Говард тоже полез за сигаретами. — Не завтра, так послезавтра. В полиции с ними миндальничать не станут. Выпотрошат до донышка.

Норвежец пыхнул едким дымом крепчайшего «морского» табака:

— Пора, пожалуй. Пойду. До завтра!

— До сегодня, — поправил его русский.

Говард огляделся. На пирсе остались он и Андрей. Как ни были взбудоражены спортсмены попыткой взрыва тримарана, а предстартовые заботы звали их на свои суда.

— Наверное, все же надо было сообщить в полицию об этой шантрапе из паба, — неуверенно проговорил Говард.

— Думаешь, они причастны к тому, что произошло на «Мелинде»? — нахмурился Горбунов.

— Нет, конечно. Но после подобных историй особенно хочется порядка. Из таких оболтусов сплошь и рядом вырастают самые настоящие громилы, для которых что яхту взорвать, что человека убить — все едино.

— Не скажи. Кто из нас не хулиганил в детстве? Ничего, пообтесала жизнь.

— Я был пай-мальчиком, — признался Говард.

— Да? Никогда бы не подумал. А я был настоящий сорви-го-лова. Ох, и доставалось же мне и от отца, и от соседей! А сейчас сделай замечание какому-нибудь разгильдяю, тебя же потом с грязью смешают. О подзатыльнике и не говорю, и вовсе дело подсудное.

Говард затянулся сигаретой.

— Думаю, по сравнению с нынешними подростками, ты был милым шалуном.

— Что ж, давай заявим. Бармен подтвердит и официантка, что не мы начали.

Говард поискал глазами урну, не нашел и зло швырнул окурок под ноги. Ему не понравилось, что русский взваливает бремя ответственности за принятие решения на его плечи. Говард предпочел бы обратное.

— С другой стороны, — сказал он резко, — даже если ты чист как стекло, с полицией лучше не связываться. Особенно перед гонкой.

Горбунов ответил пристальным взглядом:

— Тогда молчим.

Вопроса в словах не прозвучало, и Говард понял: русский просто хотел определенности, интересуясь его мнением, но имея и собственное. Вероятно, ему уже приходилось сталкиваться с копами, и приятных воспоминаний эти контакты после себя не оставили.

Говард улыбнулся:

— В Штатах приглашаю на ужин. С пивом!

— Принимается. Можно с десертом из рукопашной.

— Это у нас запросто.

— Так уж и запросто?

— Само не выйдет, так организуем. Ну что, до встречи?

— На том берегу!

Впереди у них было больше трех тысяч морских миль, штормы и штили, а они договаривались о дружеской пирушке, точно выходили в море погоняться на легких швертботах¹⁵.

Перед тем как вновь спуститься в каюту, Говард снова посмотрел на небо. Грязное, мокрое. «Господи, как же неуютно тебе там, наверху!» — подумал о Кристине Говард. «И тем, кто рядом с тобой», — добавил он.

Глава 3

Утро выдалось ненастным. Шквалы с дождем морщили серую гладь залива, обещая разогнать вскоре приличную волну. Андрей сидел в кокпите и наблюдал, как маневрируют изготовившиеся к гонке суда.