Искатель, 2019 №3

— Я вас, господин Корсаков, узнал в глазок. Он у меня зеркальный, мое изобретение, надо бы запатентовать… Какой вы румяный сегодня! Вы меня беспардонно разбудили, но… Если ваш визит закончится таким же гонораром, как в прошлый раз, я готов провести часок-другой ночи без сна, — затараторил он картаво. И толстым пальцем показал на огромные сапоги Дустуна на самой верхней ступеньке. — А кто этот господин?

— Он заинтересован в моем сегодняшнем деле, — туманно пояснил студент уже в дверь, лязгнувшую прямо перед его носом. — А дело имею к Лешке Умытому.

Снова появился бывший сыщик в потрепанной солдатской фуражке и серенькой накидке. Выглядел он в этом наряде, как сказочный Колобок, однако Корсаков имел случай убедиться, что не рыхлое тесто круглится под накидкой, а глыбы мощных мышц. Дока сунул ему маленький двуствольный «Дерринжер»:

— Можете спокойно класть в карман, сам собой курок не взведется.

— А вы как же, Семеньков?

— У меня под накидкой «Лефоше» в кобуре. А у этих живчиков после финского ножа основное оружие — кистень. Не пытайтесь уклониться от гири или поднырнуть под нее, отскакивайте назад, это единственная защита!

Сказочно быстро удалось Семенькову остановить извозчика, но ехать ночью на Сенную площадь «ванька» согласился только после того, как богатый студент посулил полтинник. Извозчичья лошаденка фыркала, шла боком и едва не понесла, однако удалось доехать счастливо. Не успели спутники высадиться, как «ванька» погнал галопом. Непривычно пустой Сенной базар прикрывали клубы тумана, над ним возвышались темные барабаны и купола Успенской церкви, словно четыре рыцаря-великана, охраняющие ночной сон площади. Изредка из тумана выныривали оборванцы, однако не приставали. То ли богатырский рост Дустуна был тому причиной, то ли срабатывало присущее людям рисковых профессий особое чутье к опасности. Перед тем как углубиться в бедняцкую «Вяземскую лавру», квартал убогих домишек, принадлежащих князю Вяземскому, экс-сыщик приставил ногу, окликнул Корсакова и забубнил:

— Господин Корсаков, изложите ваше дело и тотчас же выдайте мне сто пятьдесят ассигнациями или краткосрочным векселем. Имею большую потребность в деньгах, посему прошу извинить мою назойливость. И я никуда не пойду, пока вы не внесете ясность насчет своего компаньона. Я извиняюсь, но от него несет неведомо чем.

Корсаков кивнул, наскоро огляделся и вынул из кармана чековую книжку.

— Я вам выпишу чек на триста рублей серебром, если вы снимете второй вопрос.

— Да вы с ума сошли — приходить на Сенную площадь с чековой книжкой! А-а-а, сообразил… Вам все трын-трава с таким громилой-телохранителем, а под крылаткой у него «Кольт» и сабля. Или даже митральеза. Ладно, валяйте про свое дело.

И Корсаков рассказал, умолчав об ужасном Дустуне. В ответ получил новую порцию трескотни:

— Ваша подруга сама пришла к Умытому, потому что втюрилась в его подручного, красавца Сидорку, и амант привел ее на малину, как придурковатую добычу. Я видел мамзель Фотиеву, она не могла прийтись по вкусу Умытому, даже если ее причесать и снять очки. Умытый возьмет выкуп, и хоть считает только до сорока, но тысяча серебром его впечатлит. Вот только, господин Корсаков, этот бандит в глаза не видел чековой книжки и едва ли слыхал о таковой. И стоит только вам вытащить ее, как он отберет.

Мог бы Корсаков просветить доку-сыщика, что злая и бездушная Фотиева не способна влюбиться ни в кого и что наверняка намеревалась завербовать Сидорку для революционного подполья, однако сообщать такое полицейскому, даже отставному, посчитал невозможным. Друзья Фотиевой могли и доносчиком ославить, а это пострашнее, чем даже щипки ожившего скелета.

— Тогда я, с вашего позволения, прямо сейчас выпишу чеки и Умытому, и вам, — предложил он. — Повернитесь ко мне спиной и наклонитесь, пожалуйста.

Раскрутив патентованную походную чернильницу, он поставил ее на согнутую спину сыщика, добыл перо и чековую книжку. Выписав оба чека, спрятал их в карман вместе с прочим добром.

— Нам туда, — показал, с кряхтеньем распрямившись, доха. Протянув руку, вытребовал свой чек. И злым шепотом: — Ни шагу в сторону! Держаться строго за мной!

Ворота во внутренний дворик этого доходного дома были сломаны и гостеприимно распахнуты. Сыщик повел их к полуразрушенному сарайчику перед задней стеной и исчез за ним. Выглянул, махнул рукой, чтобы подходили.

— Быть может, вы останетесь здесь, господин Дустун? — робко вопросил Корсаков. — Без вас мы спокойнее, пожалуй, вызволим мадмуазель Фотиеву…

— Я сам вызволим. А потом поджарим амазонка на медленный огонь. Сука Отрера вонзить меня в спина мой дротик.