Искатель, 2019 №5

Интересно наблюдать себя со стороны. Мчишься с высоты головой вперёд, тело вытянуто в струнку, ветер такой, что сейчас сгоришь, земля, капец, а-а-а-а… блин, она мягкая. Мчишься в глубину по чёрному туннелю, трек изгибается, закручивается, засасывает в воронку, не продохнуть, а-а-а-а… блин, кто это? Сидит себе человек на лавочке, как в парке культуры и отдыха. Приятный такой, в элегантной чёрной паре, ногу на ногу закинул, огненные волосы назад откинул, чёрным лаковым ботинком покачивает, улыбается. Макияж, губы подкрашены, ресницы. Курносенький. И рожки такие симпатичные, аккуратненькие, совсем его не портят, наоборот… Жестом пригласил присесть, приобнял.

— Мужик — корень всех зол. Равенство полов — полная лажа. Ты для них способ самоутверждения. Либо объект вожделения. Понимаешь, о чём я, милая? — Голос тоже приятный, бархатистый.

— Да. Меня все используют.

— Умница. Надо им отомстить.

— Кому?

— Начни с тех двоих.

— Как это — отомстить?

— Тоже используй. Позови обоих и поквитайся.

— Как это — поквитайся?

Исчез. Спокойной ночи.

На следующее утро Джи сообщила Бобу, что ждёт его у себя полтретьего — болезнь хоть и затянулась, но прошла.

Взвесив все «за» и «против», Дик на чём свет стоит клял себя за то, что согласился. Допустим, можно отделаться цветами. Быстро передать через порог, два слова сказать и ретироваться. Можно вообще через киберконсьержа. Нет, неприлично, надо подняться.

Джи, открыв дверь на звонок и увидев Дика в амуниции байкера, женским чутьём уловила коварный замысел — «сейчас сольётся». Ухватившись за кожаный рукав, она вдёрнула объект мечтаний в коридор, подпрыгнула, уцепилась за шею и впилась в губы, так что принц вынужден был прижать к себе висящую на нём судьбу.

— Дик, я так рада. Ой, какие розы! Мои любимые. Как ты догадался? Раздевайся, чего ты? Я пиццу заказала. Попозжее, наверно, принесут. Хочешь, я тебе квартиру покажу? Все удивляются, то что какая у меня квартира балдёжная…

— Джи, я ненадолго. Буквально на минутку. Просто чтобы поздравить. Я правда тороплюсь. Отец просил срочно подъехать. Не знаю, что у него за спешка…

На ней шортики сексапильные, розовенькие, с красненькими сердечками, и топик кислотного цвета, а он даже внимания не обратил, гад. «Отец», «срочно», понятно, какое «срочно». Если уж сбычи всех мечт не предвидится, то хотя бы с одной надо попытаться, нельзя медлить. Заманчиво пошла в гостиную, присела на винтажный стул за цветастый стол, зазвала:

— Садись, чего ты? — выждала, пока сел напротив. — Дик, хотела тебе сказать… попросить… я всё понимаю, мы не пара, просто на память… с днём рождением… подари мне палик… Па-рик-ма-хер-ский. Салон. Ты ведь не жлоб?

Принц восхитился — ай молекула! Ай артистка!

— То есть ты не беременна.

— Я? Почему?..

Минуту полюбовавшись замешательством, ах, личико зарделось, ах, ладошки скатёрку погладили, сказал:

— Подарить можно, но бизнесом надо уметь управлять. Справишься? — застывшие в бирюзе, как в янтаре ископаемые букашки, смешинки оттаяли.

— Да чего там справлять… Мы ж вместе!

— Это лишнее, я сразу заметил в тебе задатки бизнесвумен. Всё, пошёл.

— Куда? — привстала.

— Оформлять акт дарения. Бай-бай, — задом отодвинул стул, встал.

— Ой, звонят. Пицца, наверное, — вскочила, чуть стул не опрокинула.

Громила Боб ввалился, заграбастал ручищами, «перчинка, я так волновался, места себе не находил, соскучился, сил нет».

— Боб, перестань. Да подожди ты. Да пусти же, дебил…

Намётанный глаз полицейского засёк у двери в комнату шевеление. Обана! Байкер. Собственной персоной. Или вторжение? Атака клонов?

— Боб, это Дик.

— Дик, значит. Это твой чёрный байк у подъезда?

— Мой.

— А здесь что делаешь?

— Уже ухожу.

— А делал что?

— Вёл… переговоры.

— Переговаривались… И до чего договорились?

— Послушайте, мы свободные люди, живём в свободной стране…

«Стоп, — остановил себя Дик. — Стоп. Чего я блею? Громила и молекула явно сговорились меня развести. Не на того напали, клоуны». Голубая королевская кровь ударила в голову — экспириенс! И принц, набрав побольше воздуха в широкую грудную клетку, на выдохе выдал трёхэтажную тираду, следом без передыха ещё, следом ещё, молотил по тупым быдлячьим башкам, раскурочивал вдребезги, как когда-то полимерные черепа роботов, — всю родню до седьмого колена вычистил.

Боб, услышав бранные слова в адрес своей матери, матери своей матери, матери матери своей возлюбленной, принял единственно верное решение: не дожидаясь активных действий оборотня, самому действовать на опережение. Извлёк из кармана бежевой ширпотребовской куртки трофейный браунинг и, не целясь, спустил курок.

Дик пошатнулся, схватился за живот и пошёл на громилу: шаг — два — три — мат — прыжок.

Такого Боб не предвидел. Рухнул на спину как подкошенный, но пистолета не выпустил, сейчас мозги мерзавца… Дик перехватил руку… распылятся в атмосферу… приставил пистолет к виску громилы… сейч… убил, умер.