Искатель

Я не видел никакого перекрестка семи дорог и не знал, что это значит. Одно я знал точно — передо мной обломок драконьей стены, которой я уже не увижу в живом мире, а это значит надо действовать.

— Что это, ты можешь мне объяснить? — догнав меня, Ларгус уставился на непонятное для него чудо.

— Это то, зачем я охочусь с момента моего появления в этом мире. Это фрагмент драконьей стены, на которой запечатлен их язык и некоторая сила!

— Драконы!? — удивился Ларгус. — Это же сказки для детей, их никогда не было, ну или, по крайней мере, я не сталкивался с их упоминанием, а повидал я многое, поверь!

— То, что ты не видел, это не значит, что этого нет, а теперь не мешай мне. Скоро этот мираж перестанет существовать.

У меня не было времени заняться переводом сразу, карта показывала, что мираж просуществует еще четыре с небольшим минуты. Да и не место здесь для расшифровки и перевода, поэтому я достал листок бумаги, перо, чернила и принялся перерисовывать письмена со стены, и, надеюсь, призрачная бумага и чернила обретут плотность после выхода из серых земель. Иначе все это не имеет смысла!

За четыре минуты я успел переписать все и даже проверить мираж на плотность, просунув руку насквозь. Все это время Ларгус молчал, скрестив руки на груди, наблюдая за моей работой. И только после этого он задал один единственный вопрос.

— Итак, что это было?

— Все началось, когда я случайно нашел дневник Хелы Бронвич. Когда-то эта искательница вела исследования драконьего языка и обнаружила, что в некоторых письменах содержится древняя магия — слова силы. Не знаю, что с ней стало на данный момент, может быть мертва или пропала без вести, но последние страницы ее дневника были вырваны, а некоторые сожжены.

Загоревшись идеей, я продолжил ее исследования. В ходе моих странствий, я наткнулся на упоминание о древнем культе — культе дракона. Это были жестокие люди, пытавшиеся призвать Занетоса — дракона пожирателя миров. Для этого они провели ритуал вызова самой Смерти, чтобы та открыла врата в Обливион и выпустила его душу. Но, как оказалось, Смерть не могла этого допустить и забрала всех, кто, так или иначе, был связан с драконами, об этом, кстати, она поведала мне сама. Я же пошел по стопам культа, вот только встретившись со Смертью, я хотел узнать о другом драконе, Бирхусе — драконе мудреце. Вот за это Смерть меня и наказала, если быть точным.

— Да, брат, ты точно псих! Все, что ты мне сейчас рассказал, больше смахивает на легенду, чем на правду. Хотя ведь и легенды когда-то строились на правде.

— И это самая чистая правда, или по крайней мере какая-то часть из всего этого. Но одно могу сказать точно — драконы это не миф!

— Ладно, ладно, дело твое, — Ларгус примирительно поднял руки, — каждый из нас во что-то да верит. Я вон тоже не пример здравомыслия, расхищать могилы, родовые гробницы и захоронения тот еще пример, но у каждого ведь своя судьба, правда?

С этих слов мне показалось, что Ларгус ищет оправдание своих поступков в моих глазах.

— Не хочешь поделиться своей историей, — закинул я удочку, ведь истории для меня хлеб насущный, — только давай отправимся дальше. Скоро перестанет действовать мое заклинание, и нас опять настигнет сила забвения.

Ларгус с каким-то страхом посмотрел назад, как будто забвение приходит именно оттуда, а потом, тряхнув головой, пошел вперед.

— Чем тут делиться? Хочешь заполучить одну из историй в свою коллекцию? — почему-то огрызнулся он.

— Нет, просто хотел поддержать беседу, — я поравнялся с ним, подстроив свой шаг. — Не хочешь говорить — не надо. Я не хотел наступить на больную мозоль, — дал я заднюю, за что получил системное сообщение:

Навык Бригадир повышен до второго уровня.

+1 к привлекательности.

— Извини, вспылил. Дело хоть и давних лет, но воспоминания до сих пор не приятные. Мои родители были бедными фермерами, мне тогда было семь лет, и тот год выдался очень тяжелым. Урожая совсем не было, и когда пришла пора платить дань за землю, у нас не было денег, — сбивчато начал рассказывать Ларгус. — Позже появились сборщики налогов, а когда нам нечем было платить, у нас забрали землю, а нас самих продали на рабский рынок в Хараджионе.

Насколько я помню, мать стала рабыней в доме утех, а отец рабом на свинарнике, но с тех пор я их больше не видел, скорее всего, они давно мертвы, как и я, но на тот момент меня купил один богатей на потеху публике в гладиаторских боях. В первом же бою меня чуть не сожрала свора голодных и злых собак, было такое развлечения в бойцовской яме. Молодого мальчика кидают в яму к четырем собакам, если выживет, то хвала ему и честь, а организаторам большие деньги, но как видишь, я выжил. Был сильно изодран, но выжил, потому что у этого мальчика пробудилась сила печатей.