Искатель последней надежды

Лето началось с отключения воды и электричества. Три дня дерьмо в сортире росло как сталагмиты. На третий день, если было чем, то срать можно было только стоя. Насрали даже в писуар. В первый же день все воняли как черти, никто ни с кем не здоровался за руку. Человеку с бутылкой воды, были готовы отсосать. Утром второго дня кто-то начал разжигать костёр. В ход шли табуретки и старое постельное бельё. Кто-то достал железную посуду, кто-то бутылку воды, кто-то шматок сало. Шашлыки жарили часов пять. Грели воду, делали чай всем блатным, жарили помидоры Бороды, жарили сало. В один момент мимо проходил Мех и сказал: «Мужики, там если что, прокурор в лагере». Нам было сильно насрать на прокурора, пусть хоть пять прокуроров, вообще похер, у нас тут варёная колбаса жарится, мы не ели ничего с позавчера. Наверное мы бы даже завалили бы того толстого ублюдка и пожарили бы его, я сейчас про прокурора, но он не соизволил прийти.

Вечером все зэки вышли в локалку. Ночь, темно как в жопе негра. Даже аварийный генератор и тот пиздой накрылся. Электричества на запретке нет, камеры не работают, периметр не освещается. Из освещения только звёзды. В бараке невозможно находится ибо воняет как в заднице дьявола. На улице воняет меньше. Сладкий трупный запах умершей насильственной смертью кошки был лучшим ароматом, чем немытые зэки. Вечером третьего дня дали воду и свет. Одновременно. Нет большего счастья, чем возвращение в цивилизацию.

Утром следующего дня мы были в школе, вышли раньше промзоны, вместе с мастером Алексеевичем, в школе мы играли в то, что получилось добыть. Добывали по разному, получалось даже договориться с Расимом и затащить диск с играми прямо со свиданки. Иной раз удавалось скачивать через Коробку. Всегда по разному. Однажды я затянул в школу видеокарту, колонки и скайрим. Потом скопили денег и затянули умные часы, которые служили интернет модемом для нас. В первые же дни работы этого модема я скачал доту. Весь июль, ночью, мы смотрели на бараке аниме. Нас, анимешников, было человек 25. Разношерстные. Нас объединяло желание забыть хоть бы на час, что мы в лагере, что будущее туманно, что жизнь, скорее всего, уже кончена и ничего хорошего уже не будет.