Искатель приключений. Книга 1

Он шел таким образом, улыбаясь своим мечтам и гордо подняв голову. Внешне это был тот же человек, что и накануне, однако теперь, конечно, никто не узнал бы его. Походка и приемы его совершенно изменились. Выражение лица тоже переменилось, как и все остальное. Отчего? спросит читатель. Боже мой, причина очень проста. Накануне Рауль подвергался жестоким законам нищеты. Он должен был надевать на лицо маску смирения, шнурки которой бедные не имеют права развязывать. Сегодня же он чувствовал себя богатым и готовился, по своему решительному убеждению, разбогатеть еще более. Он повторял себе до пресыщения слова, сорвавшиеся с его губ в ту минуту, когда он узнал свою звезду, сиявшую на небе среди туманных созвездий.

— Жизнь принадлежит мне!.. Будущее — мое!

Понятно, что в подобном расположении духа Рауль изрядно толкал прохожих. Некоторые хотели рассердиться на дерзкого молодого человека, который ничего не видел перед собой, но гордая внешность Рауля и шпага, которую он носил с неоспоримой грацией, заставляли возмущенных умолкать, и граждане, на минуту раздраженные и тотчас же ставшие миролюбивыми, проходили мимо, кланяясь и ворча себе под нос.

Рауль же, рассеянный, как поэт или как влюбленный, не видал и не слыхал их. Счастливец! Зачем мы не наслаждаемся, подобно ему, такой же драгоценной способностью в этом Париже, где беспрестанно подвергаешься на тротуарах неприятной встрече с лавочниками и с академиками?!.

Однако как медленно и рассеянно ни идешь, наконец дойдешь-таки немного раньше или позже. Рауль приближался к углу Сент-Онорэ, как вдруг наткнулся на кого-то, поспешно идущего ему навстречу. Первым движением Рауля было вскричать:

— Какой неловкий!

Но человеком, на которого он наткнулся, была хорошенькая девушка. Она так мило вскрикнула, что Рауль поспешно взглянул туда, откуда раздался этот крик, и тотчас же поднес руку к шляпе, потом вместо того что намеревался произнести, прошептал самым смиренным голосом:

— Ах! извините… извините… тысячу раз извините!

Отчего произошла такая резкая и неожиданная перемена в обращении нашего героя? Это можно легко угадать. Ослепленный взор Рауля остановился на самом очаровательном личике, какое только он мог вообразить, и хотя это лицо принадлежало простой гризетке (судя, по крайней мере, по одежде девушки), но Рауль подвергался влиянию, которое красота неоспоримо производит на человека с тех пор, как существует свет. Гризетка со своей стороны подняла на Рауля большие черные глаза, которые тотчас же прикрылись сетью бархатных ресниц, и пунцовые губы ее произнесли, улыбаясь:

— Боже мой! это ничего…

— Право я не могу выразить, как мне досадно, — пролепетал молодой человек, — что я был так неосторожен, мне так неловко, что я толкнул вас…

Девушка опять улыбнулась, и эта улыбка заставила сверкнуть восточные жемчужины, служившие ей зубами.

— Повторяю вам, это ничего, — еще раз сказала она.

При этом девушка сделала легкий поклон, ловко поправила капюшон мантильи и складки платья, улыбнулась еще раз и продолжала свой путь.

Рауль почтительно посторонился, чтобы пропустить ее, но, когда она прошла, обернулся посмотреть на нее. Девушка удалялась походкой хорошенькой серой мышки, выбирая, куда ступить своей маленькой ножкой. Когда она прошла шагов сто, походка ее сделалась медленнее, она поступила точно так же, как и Рауль: повернула голову назад и заметила Рауля, все еще стоявшего на том же месте, с шляпой в руке.

«Боже мой! — подумала она, — как он хорош и как он на меня смотрит… Что, если он пойдет за мной?!»

Однако в этой мысли, вероятно, не было для нее ничего страшного, потому что она не ускорила своих шагов.

«Какая она хорошенькая! — подумал Рауль в то же время. — Не пойти ли мне за ней?»…

Одну секунду он был в нерешимости; но сон прошлой ночи вдруг пришел ему на память: он вспомнил о Деборе с ее бледным и гордым личиком и арабскими глазами.

«К чему мне следовать за этой гризеткой? — спросил он себя. — Не увижу ли я через минуту существо еще более прелестное?..»

Однако его нерешимость еще продолжалась, и если бы он заметил, что молодая девушка еще обернулась взглянуть на него, то, без всякого сомнения, пошел бы за нею. Но это движение ускользнуло от него, толпы зевак заслонили от него незнакомку и он вдруг потерял ее из виду. Этого было достаточно, чтобы изгладить из головы Рауля мимолетное впечатление. Он надел шляпу на голову и поспешно обогнул угол улицы Сент-Онорэ. Между тем, незнакомка, удаляясь, еще повторяла:

— Что, если он пойдет за мною? Что, если он пойдет за мною?..

Но Рауль не пошел за девушкой по имени Луцифер…

V. Рауль и Натан