Искатели

— Послушайте… может быть, вас проводить обратно?..

Она вскочила, как будто ее ударили.

— Какое вам дело! — крикнула она. — Я сама вернусь, если захочу. Отстаньте от меня. Чего вам надо? Я вас привела, и езжайте…

Слезы мешали ей говорить, и это еще сильнее сердило ее.

Андрей попятился, что-то бормоча, отошел к фонарю, облокотился на перила. «Чепуха какая-то», — повторял он, негодуя на себя.

Где-то рядом в лесу протяжно и тоскливо покрикивала совка: «ку-у, ку-у».

Вдали, наверное еще на соседней станции, раздался гудок паровоза. Послышался нарастающий шум поезда. Дверь вокзальчика отворилась. На платформу, позевывая, вышла женщина в красной фуражке.

Слепящий прожектор паровоза вырезал из темноты скорченную фигурку Марины на ступеньках платформы. Андрей, громко стуча палкой, подошел к ней.

— Знаете что, я вас так не могу оставить, — решительно сказал он. — Или поедемте, или пошли назад. Вот!

Он нагнулся, взял ее за руку. Она послушно пошла за ним. Вагон, в который они сели, оказался пустым.

— Чего это я на вас напустилась? — сердито спросила Марина. Кончик носа у нее был красный, мокрые ресницы слиплись, вся она чем-то напоминала мокрого взъерошенного котенка.

Андрей улыбнулся:

— У нас какое-то одностороннее знакомство. Вас Мариной зовут?

Она встала у раскрытого окна, не желая, очевидно, чтобы он разглядывал ее.

— Марина… — она запнулась и добавила, не оборачиваясь: — Сергеевна.

Светлые прямоугольники окон мчались вниз, ломаясь на буграх и рытвинах, взбирались на кусты. Деревья у полотна то закрывали, то вновь распахивали звездное небо.

Андрей стоял позади и смотрел, как ветер шевелил волосы Марины. Сухая сосновая иголка запуталась в медных завитках. Андрей хотел вынуть ее, но не решался.

— Смотрите, — Марина показала в сторону желтого огонька, мигающего в черноте. — Что это, по-вашему?

Она обернулась. Лицо ее оказалось совсем близко, он почувствовал ее дыхание, увидел рядом ее глаза с дрожащими каплями света. Он взглянул туда, прямо в этот свет… Почувствовав какое-то непонятное волнение и стараясь преодолеть его, он отстранился и сказал:

— Ну, дом. Обыкновенный дом. Кто-то не спит.

— Очень интересно!

Наперекор ее смешку он добавил все с той же нарочитой грубостью:

— Какой-нибудь студент зубрит или девица читает «Королеву Марго».

— Может быть… А я подумала другое. Вам никогда не казалось — вдруг этот огонек и есть то, что ты ждешь?.. И надо выскочить на полустанке, остаться. А ты не поверил себе… Поезд тронулся, и вот огонька уже нет. И никогда не узнаешь, что там было.

Так говорить можно было лишь с человеком, которого больше не встретишь. Затосковав, Андрей, сам не зная зачем, в упрямой запальчивости сказал:

— Это бывает только в скверных романах.

Марина невесело рассмеялась:

— Вы, конечно, всегда выходите на той станции, куда взят билет.

— Неправда, — Андрей вдруг обрел уверенность. — Вы же сами… И правильно сделали, что не остались.

Она возразила что-то гневное, но Андрей не расслышал за гудком паровоза. Поезд подходил к городу.

Они вышли на привокзальную площадь. Ветер гонял по пустынной мостовой автобусные билетики.

— Вам куда? — спросил Андрей.

— Не вздумайте меня провожать, — предупредила Марина.

— Почему?

— Во-первых, я не хочу… Во-вторых, вам надо домой. Обмойте ногу и сделайте перевязку.

Андрей стал уговаривать ее взять такси. Трамваи уже не ходят. Марина нерешительно оглянулась. Она выглядела утомленной, загар здесь, в городе, казался еще темнее, придавая ее лицу диковатую угрюмость.

Мимо прошел милиционер, подозрительно глянул на разорванные, перепачканные брюки Андрея.

— Без вас меня заберут, — пригрозил Андрей.

…Машину мягко подбрасывало, мелькали перекрестки, ветер лихо посвистывал за стеклом. С трудом согнув больную ногу, Андрей забился в угол, стараясь не касаться даже полы скользкого шумного плаща. Марина сидела прямо, положив руки на колени. Было темно, Андрей видел лишь ее профиль на фоне проносившейся ночной улицы.

Подъезжали к дому Андрея. Шофер спросил, где остановиться.

— Дальше, на углу, — попросил Андрей. Ему хотелось выиграть еще секунду, другую.

В это время он вспомнил про деньги. Торопливо вытащил смятые бумажки, на ощупь пробуя угадать, сколько там, — хорошо, если много, а если мало… И эта мысль, от которой он никак не мог отделаться, мешала сказать Марине что-то очень важное.

Машина остановилась, шофер включил свет. Андрей сунул ему деньги, Марина стала спорить, и так прошла еще минута.

— Начисто мужскую самостоятельность режут, — философски заметил шофер. — А женится человек — снова жена за такси платит, все финансы у нее в сумочке.

Он медленно перелистал бумажки, сунул их в карман.

— До свиданья, — сказала Марина.

Андрей медленно подал руку, медленно отворил дверцу. «Надо что-то сказать, спросить, так же нельзя», — повторял он. Ступив на землю, он присел от резкой боли.

— Может, вас проводить? — встревожилась Марина.

Кусая губы, он мотнул головой. Дверца захлопнулась.

— Постойте, так же нельзя… — сказал он.