Искатели счастья

Наконец, мы пробрались к дому у реки. В саду под навесом в кресле-качалке сидел мужчина и пил чай из огромной чашки. Вокруг - никого. Если и есть у него собака, она за домом у ворот. Меня воин оставил в кустах, а сам бесшумно, по-кошачьи в три прыжка настиг врага и сзади обнял его, прислонив к горлу ивовую палочку. Что-то прошептал. Мужчина поднялся и, как сомнамбула, на деревянных ногах ушел в дом. А мы так же бесшумно вернулись в дом Николая. Сели мы на татами и погрузились в созерцание сада камней в лунном сиянии.

- Что ты ему сказал? - спросил я.

- Я очень вежливо попросил его не мешать нам. Он с моим мнением полностью согласился. Как сказал бы Терминатор номер два, жертв и разрушений нет.

- Ладно, это твоё дело, самурайское. Надеюсь ты обсудил эти свои методы психологического воздействия с батюшкой. Ты вот чего… Познакомь меня с Багирой. А?

- Да вы уже познакомились. Она тебя даже приняла в круг своих друзей. Оглянись.

В полуметре от меня на траве лежала огромная пятнистая кошка. Она ласково смотрела мне в глаза и, казалось, загадочно улыбалась, как её мультипликационная предшественница-брюнетка. В изгибах её длинного тела, в сложенных огромных лапах наблюдалось столько грации, что я не удержался, забыл, что это за зверь, и погладил её теплую шерстяную шею. Багира сверкнула в улыбке белыми клыками, вдохнула воздух, плавно покачнула длинным хвостом и по-кошачьи чуть слышно мурлыкнула.

- Поздравляю, Юра, ты ей понравился. Да это и не удивительно, ведь вы с ней вместе участвовали в ночной вылазке в стан врага. Вы теперь, так сказать, боевые товарищи. Ладно, давай спать, завтра утром к батюшке идти.

Ранним утром, после чая, обошел я дом и участок Николая - моей новой подруги Багиры не нашел. Она так умело скрывалась днем от людей, что найти ее шансов у меня не было.

- «Самурай только тогда становится видимым для людей, когда он того хочет», - прокомментировал хозяин. - Не удивляйся, я ведь ей запретил людям на глаза показываться. А то перепугает тут всех. И ты, Юра, никому о ней не рассказывай.

У распахнутых ворот храма стоял пустой микроавтобус. «Чудаки приехали», - пояснил Николай. В храме стояли по стойке смирно бородатые мужчины, одетые в парчовые рубашки-косоворотки и галифе, заправленные в хромовые офицерские сапоги. Впереди бравой шеренги перед отцом Марком стоял на коленях массивный мужчина. Чуть в сторонке стоял, опустив голову в терпеливом ожидании мужчина, который вчера ночью сидел в кресле-качалке и выслушивал «пожелания» нашего самурая. «Это надолго, - шепнул мне Николай, - пойдем наружу».

- Ты видел, Юра! Мой метод убеждения подействовал. Сейчас сэнсэй примет его исповедь, и из Савла превратит в Павла. А эти парни, - он кивнул в сторону микроавтобуса, - приехали из деревни Чудаково. Их вожак Станислав сам не пьёт, и других от пьянства спасает. У него свой способ: молитва, труд до седьмого пота и частые исповедь с причастием. У него там сильное хозяйство: пилорама, поля с овощами, бахча, ферма - только вкалывай! Ну и заработки у них ого-го. А сам Стас бывший крупный предприниматель, миллионер, всё в рулетку по пьяному делу спустил. А сейчас под окормлением батюшки дело своё наладил и пьяниц со всей округи к себе притягивает. Только не все у него задерживаются. Он мужик крутой: чуть каплю выпил, прогулял - вон гонит. Кто-то возвращается и обратно просится, а кто-то уходит опускаться дальше.

Наконец, к нам подошла Юля, вышел отец Марк и благословил нас на дорогу. А на прощанье сказал:

- Вот, детки мои, посмотрели вы на наши новые условия, с народом познакомились. А теперь подумайте, посовещайтесь в семейном кругу, да и приезжайте к нам жить.

  Возвращение

Чем ближе подъезжали мы к Москве, тем ярче наблюдался у нас «синдром воскресного вечера» - это когда светлые дни отдыха неминуемо уходят, а впереди - нечто малоприятное, что в Библии называется «В поте лице своего будешь есть хлеб». Только два огонька освещали наш путь: сын с дочкой впереди, да отец Марк со своей общиной позади.

Ночью под стук колес я досматривал кадры из великой драмы недалекого будущего.