Искатели счастья

Кричал от страха на волка, подбирал брошенную им овцу и жарил ее на вертеле. С риском для жизни доставал дикий мед, дергал карасей из прудов и вываживал огромных сомов и щук в плавнях. Уплывал на мотоботах с моряками за горизонт и блевал в шторм от качки. Носился на полудиких лошадях по степи. И пел заунывные песни в бродяжных шатрах цыган и хиппи.

Вернулся во Владимир усталым и спокойным. Рассказывал родителям о своих путешествиях, а они мне − о моем детстве. Однажды отец предложил съездить в Суздаль. Там обошли экспозиции «Ризоположенский монастырь», «Архиерейские палаты». У входа в туристический ресторанчик «Погребок» стоял огромный «Бьюик» с посольским флажком на капоте. Мы с отцом зашли пообедать, сели на скамью за дубовый стол и заказали жаркое в горшочках по-боярски и медовуху. Рассказал я отцу, чем живой монастырь отличается от этого музейного экспоната. Он вежливо слушал и, нахмурив брови, смущенно ковырял вилкой грибы с мясом в горячем горшке.

Потом отец стал рассказывать мне о моем детстве. Несколько странно было это слышать от человека, лишенного сантиментов. Он улыбался и говорил о том, как я ненавидел ложь, как горько плакал в три года, когда под гримом Деда Мороза узнал соседа Валеру. Как однажды убежал из дома, когда услышал невинную ложь об аисте и младенцах в капусте, и как родители до темноты искали меня и нашли на вокзале, где я упрашивал проводника посадить меня на поезд «до самого синего моря». Как мне самому однажды пришлось соврать и скрыть тройку по арифметике, чтобы сходить на фильм «Морозко», и как мучительно стыдился первой лжи. Впрочем, далеко не последней…

Мы вышли из «Погребка» и оглянулись. На улице прошел дождик, а под «Бьюиком» оставался сухой прямоугольник. Сели в рейсовый «ПАЗик» с голубой полосой и поехали обратно во Владимир. Я прислонился головой к окну и под монотонный шум двигателя погрузился в сытую дрему. …И попал я в волшебную страну моего детства. Там, в солнечных просторах, под бездонно высоким небом, я купался в любви родителей и друзей, горевал и смеялся, думал и мечтал.

Вспомнилось, как однажды проснулся я среди ночи. Мне тогда было лет пять-шесть. На цыпочках в темноте прошел в прихожую, сотрясаясь от страха, тихонько открыл входную дверь. Спустился по прохладным ступеням, навалился плечом на подъездную дверь и вышел в темную летнюю ночь. Я стоял в центре двора, подняв голову к черному небу и рассматривал звезды. Босые ступни стояли на мягком песке. Всей кожей своего обнаженного тела я ощущал парное тепло, поднимающееся от земли. Вдруг чуть качнулась листва на деревьях, я вздрогнул, и на меня пахнул прохладный ветерок, принесший откуда-то издалека запах цветов. Надо мной сверкали яркие звезды. Никогда я еще не видел, чтобы они были так близко − лишь руку протяни и можно коснуться ковша Большой Медведицы, взять его за ручку и выплеснуть из него серебристую звездную пыль.

Я стоял в ночи маленький, беззащитный, босой, в одних сатиновых черных трусах и впервые в жизни не чувствовал враждебности окружающей меня темноты. Огромная вселенная ласкала меня теплыми ладонями, как мать. Она будто нашептывала мне колыбельную, как бабушка. По моим щекам текли слезы, а в груди поднималась волна радости. В тот миг я почувствовал себя живым и любимым, нужным людям и этой могучей и ласковой природе, которая меня обнимала уютной темнотой, покрывала звездной крышей, нежно касалась моей кожи теплыми ароматами дальних ветров. Я шмыгнул носом, оглянулся и побежал домой.

Наутро проснулся с улыбкой на помятом заспанном лице. Мне так понравился тот сон, в котором я стоял среди ночи и плакал от счастья! Я пытался его вспомнить как можно подробней, чтобы снова и снова всем существом ощутить вселенскую нежность ко мне, такому маленькому и беззащитному. Сон продолжал во мне жить и мерцал из темноты незримым светом. И этот невидимый свет ночи казался мне гораздо ярче того утреннего света, который лился из окна.

Наконец, я тряхнул головой и спрыгнул с кровати. Отыскал шлепанцы и прежде чем сунуть в них пальцы ног, вдруг замер: мои ступни были в пыли, между пальцев ног остался песок. Пыль и песок обнаружил и на простыне, когда откинул одеяло. Значит, это был не сон! Я на самом деле выходил ночью во двор и стоял под звездами. Никому тогда я об этом не рассказал. Боялся, что родители меня отругают, а друзья засмеют и назовут лунатиком. Та ночь и мое ночное приключение стали первой моей тайной. И вот только сейчас, спустя многие годы, пришло время разгадать её.

Я не любил грозовые тучи и ложь, тоску школьных мероприятий и подлость врагов, программу «Время» и военные фильмы с кровью и слезами вдов, стояние в углу и ожоги крапивы, хромых животных и трупики птиц, хвастовство мордастеньких отличниц и тупость двоечников, пощечины с подзатыльниками, двойки в дневнике и исправленные красными чернилами ошибки, ссоры родителей и отцовские неприятности на работе, праздничные застолья с пьяными мужиками и переодетых женщин с подрисованными усами, второе сентября и похоронный марш.